Мне то что с ними делать?
- Они разведчики. Их захватили с радиостанцией. У меня переводчиков нет, а до своего поста тащить не хочется. Ты свяжись с кем надо, пусть разберутся.
- Уговорил, дорогой. Выпьем еще по стаканчику.
Вино хорошее и мы выпили.
- У меня еще к тебе просьба, - говорю грузину, - с нашей группой послали врачиху. Нельзя ли ей выспаться где-нибудь, отдельно от всех..
- Женщина, это хорошо. Люблю женщин. Как так можно, возить с собой женщину и разрешать ей спать отдельно?
- Это особая красавица. Она уже подстрелила одного офицера, когда тот пытался к ней подлезть. Ее за это к нам на пост и посылают.
- Да что ты говоришь? Нет, я хочу жить, пусть спит здесь одна, подарим ей эту спокойную ночь в командирской землянке.
- Договорились. Я ее сейчас сюда пришлю.
Ковалева стояла в окружении бойцов поста и о чем то оживленно разговаривала с ними.
- Товарищ лейтенант, - позвал я ее.
Улыбка сразу пропала с ее лица, губы сжались и она, подтянувшись, подошла ко мне.
- Я договорился с командиром поста, что он на ночь предоставит вам свою землянку. Можете отправляться и занимать ее.
Она разглядывает мое лицо, как будто первый раз видит.
- Скажите, старший лейтенант, за что вы меня так... у арбы.
- Я хочу, чтобы вы смогли вернуться на родину. И если в следующий раз, также позорно будете сползать с машины, то я что-нибудь сломаю вам, да так, чтобы вас быстрее с ближайшим транспортом выздоравливающих увезли подальше от нас.
- Я буду сопротивляться.
- Вот и сопротивляйтесь. Сидите в землянке и стреляйте, в того кто к вам будет лезть ночью.
- Как бы мне хотелось, чтобы первым сунулись вы...
Она повернулась и пошла по ходу сообщения в землянку командира.
Как только солнце своим краешком выползло из-за гор, наша колонна тронулась в путь. Слишком холодно и сыро. Мы одеваемся потеплей, сидим на холодной броне и ежимся от прохладного ветерка. В полдень должны приехать на место службы.
- Не расслабляться, - ворчу я на солдат. - Следите за горами. Это самый ответственный участок.
Увидел я его случайно. Солнце слепило мне глаза и когда я повернулся к нему затылком, то на скале увидел тень, кривая чернота гребня и выступающая голова в чалме.
- Стой.
Противно скрипят тормоза БТР.
- Всем с машины вправо, огонь на солнце.
Ребята легко скатились с машины, даже врачиха, как пружина вынеслась под колеса и тут же началось... Противно завизжали пули, барабанная дробь по броне разрушили тишину утра. Неудачно пущенная граната, лопнула в камнях. Тявкнула пушка нашего БТРа, колонна поддержала огонь. Я лезу за пазуху и достаю карту. Проклятые горы, тропы, нанесенные пунктиром, не обозначены здесь.
- Сержант, выбери несколько смышленых ребят, я пойду с ними наверх с левой стороны. Отвлеките духов огнем. Снайперов выдвиньте...
- Солнце проклятое... Ничего не видно.
- Стреляйте по солнцу.
Мы ползем по камням, цепляясь за неровности. Не скажу что это отвесные скалы, это обыкновенный неровный подъем. За двадцать минут добрались до вершины небольшого хребта и теперь бежим в сторону выстрелов.
Первый маджохед неожиданно вынырнул перед нами, он сам не ожидал нашего появления и, получив удар прикладом в лицо, метра два пролетел по воздуху и затих, ударившись головой о камни.
- Огонь.
Мы стреляем по заметавшимся фигурам в нелепой одежде. Слева в нашу сторону прошлась очередь пулемета и один из ребят кидает туда гранату. После взрыва, сыпятся осколки и наступает тишина.
- Русс, сдаемся...
Из за камней появляются трое афганцев с поднятыми руками. Я киваю солдатам, держа их на мушке.
- Связать.
В засаде их всего было семь человек. Двое убитых, осталось лежать на возвышенности, остальных мы доставили вниз к шоссе.