В общем, с точки зрения киллера, вёл себя кое-как. Если бы Карл не был абсолютно уверен, что имеет дело с непрофессионалом, он бы, пожалуй, заподозрил в Архангельском выпускника спецшколы ГРУ.
В другое время Карл отнёсся бы к метаниям Архангельского философски, но, не зная этих специфических привычек объекта, он недооценил сложности задания, а потому график был составлен без учёта этих особенностей и теперь не просто трещал по швам, а был уже под угрозой срыва.
Хладнокровный убийца Карл был близок к истерике, так загонял его Архангельский, вселивший в Карла какое-то мистическое ощущение, что этот объект бессмертен, что его ни практически ни даже теоретически нельзя убить.
Карл знал, что так не бывает! Так не бывает даже в том случае, когда речь идёт о президенте очень богатой и влиятельной страны, все смертны и всех можно убить, остальное — вопрос времени и денег.
И все же в этом отдельном случае Карл не мог совладать со своими ощущениями. Архангельский казался Карлу неубиенным.
«Два „клиента“ ожидают меня в Гонолулу, — паникуя, размышлял Карл, — один во Франции и ещё троица на Тайланде. Работы невпроворот. И вся она срочная. А тут какой-то Архангельский… Мать его!»
Карл поймал себя на мысли, что не способен думать ни о чем, кроме своего объекта. Что бы Карл ни делал, в голове только он — Архангельский, этот негожий суетливый мужичонка.
«Что он все мечется? — раздражался Карл. — Мечется и мечется. Даже накануне собственной свадьбы. Если сегодня, в день свадьбы его не пристрелю, точно себе пущу пулю в лоб!»
Убить объект на собственной свадьбе — классика киллерского искусства. Счастливый человек расслаблен, даже матёрый профессионал теряет осторожность.
Карл взял себя в руки и хладнокровно прикинул шансы на успех сегодняшнего мероприятия. По всему, вроде, выходило: вариант, что Иван Фёдорович Архангельский прекратит этой ночью маяться на грешной земле, тянет процентов на девяносто.
«Именно, что вроде, — пригорюнился Карл. — Десять процентов, это непредвиденные случайности, объём которых с учётом патологической непоседливости объекта, порой, возрастает до ста процентов.»
Карл предусмотрел все. Он поставил «Линкольн Навигатор» так, что Архангельский, усаживая свою крупногабаритную жёнушку в припаркованный у входа свадебный автомобиль, неизбежно, хоть на десять секунд, окажется в поле зрения прицела «Спрингфильда».
Даже с учётом того, что проезжающие автомобили на секунду, другую прикроют цель, оставшегося времени вполне хватало. Выбирая оружие, на этот раз Карл учитывал необычайные способности Архангельского. «Спрингфильд» может за пять-семь секунд выбросить в цель весь свой десятизарядный магазин, сделав это точно и аккуратно.
Однако, мучили сомнения.
«В конце концов, не сбежит же от меня новобрачный вместе с коровой-женой через чёрный ход, — успокаивал себя Карл. — Даже для него чересчур… Заждались архангелы этого Архангельского», — подумал он, не спуская глаз с входа в ресторан.
Между тем прошло минут сорок от того торжественного момента, когда гости исчезли в недрах «Ливерпуля». Свадьба должна быть в самом разгаре. Карл немного расслабился. Если бы не сомнения, привитые объектом, он бы даже рискнул уехать. Вернулся бы к концу торжества и… поставил в нем точку. Окончательную.
Но с Архангельским такой номер мог не пройти. Этот егозливый мужик и с собственной свадьбы улизнуть способен. Возьмёт и поругается с коровой-женой!
Карл вздохнул, приготовившись к долгому ожиданию, даже глаза прикрыл ненадолго, а когда открыл… он им не поверил. У входа в ресторан стоял, покуривая сигарету, сам… Архангельский. Свадьба, как говориться, пела и плясала, а новобрачный исторг себя из неё.