Иногда Макс работал с красной бумагой — «для особой коллекции». Он был тихим, безобидным на вид маленьким человечком и всегда относился ко мне по-доброму, вплоть до... да даже и в тот самый момент, когда я помахала ему на прощание рукой, перед тем как его увезли в каталажку. Он даже... То есть он, конечно, не благодарил меня за то, что я помогла ему избавиться от его босса, во всяком случае, слов таких не произносил, но чувствовалось, что смерть Лифа открывает ему интересные и многообещающие возможности. «Если я когда-нибудь смогу быть вам полезным, доктор Блисс...» — сказал он.
Я никогда не встречала человека, который пугал бы меня больше, чем Макс, и искренне верила и надеялась, что он все еще в тюрьме. В любом случае Макс не стал бы сотрудничать с Джоном, даже если бы тот остался единственным на земле жуликом. Он испытывал к Джону не только профессиональную, но и личную неприязнь. У Макса начисто отсутствовало чувство юмора, а Джон заставлял его лезть на стенку, даже когда не старался специально, но часто онстарался.
Дело о золоте Трои... О нем можно было забыть. Все негодяи мертвы. Совершенно, безоговорочно мертвы, включая главного негодяя, свалившегося с высоты пятидесяти футов на острые скалы. Джон имел косвенное отношение к этой кончине. Все произошло спонтанно, во время импровизированной операции по моему спасению.
Я впервые задумалась о том, что чувствует Джон в связи с этими двумя убийствами. Ни одно из них не было преднамеренным, заранее обдуманным убийством; у Джона есть все основания утверждать, что он убил их в порядке самообороны или при смягчающих вину обстоятельствах. Но он всегда заявлял, что не терпит насилия, даже если оно направлено и не против него самого. Интересно, снятся ли ему страшные сны?
Я зябко поежилась и разорвала список на множество мельчайших, нечитаемых клочков.
Приспешником Джона не мог быть человек, известный мне, следовательно, это должен быть кто-то, кого я не знаю. (Блестящее умозаключение, Вики!) Я обратилась к списку пассажиров.
Теперь появилась возможность соотнести большинство имен с лицами и личностями. Их было всего тридцать, точнее двадцать девять, поскольку Джен временно отсутствовала. Я чуть не вычеркнула ее имя, но остановилась. Она могла покинуть корабль, но не сцену, на которой разыгрывалась драма. Как ни трудно представить Джен выдающимся умом преступного мира, я не имела права сбрасывать со счетов тот факт, что она осталась в Каире с развязанными руками.
По зрелом размышлении я вычеркнула шестнадцать человек. Не потому, что была столь легковерна или предвзята, чтобы считать, что почтенный возраст ставит человека вне подозрений, но все же определенный уровень физической подвижности — одно из необходимых условий для участия в ловком похищении. Во всяком случае, доведись мне нанимать исполнителей, я бы настаивала на этом условии. А около дюжины пассажиров, совершенно очевидно, перевалили семидесятилетний рубеж. Исключила я и Луизу. Ее имя постоянно красовалось в списке бестселлеров, следовательно, ей незачем зарабатывать себе на жизнь преступлениями, а то, что это действительно Луиза Фенклифф, сомнений не вызывало. Фотографии, украшавшие суперобложки всех ее книг, были, разумеется, отретушированы, но узнать автора оказалось нетрудно.
Свит и Брайт — хорошие мальчики. Кто же оставался? Бленкайрон слишком богат и знаменит, чтобы быть подозреваемым, а вот его секретаря и телохранителя я исключать не стала. Надо выяснить, как долго они состоят у него на службе. Джон — большой мастер устраивать такие «подставки», чтобы подобраться к нужному человеку или пробраться в нужное место. Сьюзи? В ее поведении было, пожалуй, нечто наигранное.