— Мамонтов, если не заткнешься, то как дам в бок, так и пойдешь с протянутой рукой по Киевке! — шуганала я его.
Всю последнюю совесть потерял человек.
Все же я завернула в Немчиновку, но лезть на забор в платье и оголяться перед Аркашкой я не решилась.
— Лезь давай! — приказала я ему.
Этот мешок с мукой начал кряхтеть, пыхтеть и, наконец, взгромоздился на забор.
— Отвернись! — опять скомандовала я и мухой влетела на забор. — Ни Штольца, ни вдовы, ни BMW! — прокомментировала я обстановку, оглядывая сверху местность.
— Прыгай, поймаю... — послышался голос Мамонтова снизу.
— Ага, щас! И прямо к тебе в лапы...
— Боишься меня, что ли? — расцвел Аркашка.
— Мамонтов, какой же ты все-таки чайник! — сказала я и спрыгнула подальше от него.
На «чайника» мой дружок обиделся и молчал до самого Алабино, путь, между прочим, неблизкий — тридцать километров.
* * *
...Покойный Димка Занозин обустроил загородный дом с шиком, участок соток на двадцать, преимущественно с любимыми мною соснами. Домик отгрохал тоже ничего, метров триста в квадрате с огромными панорамными окнами. Видимо, ему попался отличный дизайнер, сумевший удачно сочетать чудесный ландшафт с интерьером дома, теперь можно было в любую погоду любоваться мерным покачиванием вечнозеленых сосен.
Нашу «малышку» мы бросили за поворотом и потопали пешком. Ночью подморозило, и мои коленки замерзли. В которой раз я на собственном опыте убедилась, что безмозглым дамочкам, щеголяющим в тонких колготках, приходится туго, но дурочки идут на любые жертвы, только бы выглядеть поэкстравагантнее!
Игра стоила свеч, BMW стоял у дома. Мы с Мамонтом здесь уже в третий раз, первый раз знакомились с хозяином, второй — заселяли аквариум черепахами, и вот третий...
Аркашка потянул меня куда-то в сторону, к гаражу... Что ему там понадобилось? Ба, да здесь еще «Мерседес», наверное, покойного Димки.
— Из гаража есть дверь в маленький коридорчик! — пояснил свои действия Аркадий.
— В доме горит свет, значит, хозяйка еще не спит. Вдруг попадемся, — начала нервничать я.
Но этот «дон-жуан» пер напролом, хоть бы не топал так!
Дверь даже не скрипнула. Аркашка юркнул первым в чуланчик под лестницей, я за ним.
И только тут, среди ведер, тряпок, швабр, порошков и двух пылесосов, я перевела дыхание.
Из огромной гостиной, занимавшей почти весь первый этаж, слышались голоса — два женских и один мужской.
— Хорошо бы пробраться в кабинет... — предложил Мамонт. Определенно сегодня с ним что-то происходит, его так несет на геройство, неужели Джеймсом Бондом себя вообразил?
Только он приоткрыл дверь, как замелькали тени и голоса зазвучали ближе.
— Нет, пойдемте на кухню, я не собираюсь таскать вам еду в гостиную... — заявил один из женских голосов, взяв слишком высокую ноту.
— Что за плебейство, распивать чаи на кухне! — возразил другой, более капризный голос.
— Я рассчитала экономку, слишком идейная, терпеть не могу таких! — продолжила дама с визгливым голосом. Определенно он принадлежал вдове, а как со Штольцем-то мурлыкала, ни капли раздражения.
На кухне гремели чашками... Мы же раздумывали, что предпринять — остаться на месте или продвинуться поближе.
Однако интересующие нас люди уселись почти у нашего носа, и не нужно было делать очередную глупость, лезть напролом. Единственное неудобство — пришлось прикрыть дверь. Мы оказались в кромешной темноте.
Только бы не расчихаться от стиральных порошков. Вдохновляло лишь то, что слышимость была великолепная, хотя слушать особо было нечего, троица была занята едой.
У меня свело желудок, с часу дня и маковой росинки во рту не было, не считая двух жутких коктейлей, выданных нам в «Страусе».