Под самой старой могучей и, быть может, самой мудрой ивой покачивалась щегольская лодочка.
— Твоя?
— У Витьки еле выпросил.
Витька был старший брат Фомина, работавший начальником ткацкого цеха, заядлый рыболов-любитель.
«Возможно, и удочки Витькины, — подумал Володя, соединяя легкие трубки из какого-то коричневого синтетического материала. — Отличные удочки и наверняка дорогие». Володя устроился на носу лодки Фомин оттолкнулся от мягкого травянистого берега и отгреб метров на десять. Якорем служил камень. Фомин осторожно, без плеска спустил камень на дно.
— Сейчас и у самого берега могут брать, и на глубине. — Фомин насадил червя, поплевал и забросил поплавок к берегу, в светлое местечко среди зарослей камыша.
Володя нарочно передвинул поплавок подальше от крючка и закинул удочку с противоположной стороны, на глубину. Теперь он и Фомин сидели спиной друг к другу.
— Есть! — Фомин подсек и вытащил окунишку, умещающегося поперек ладони. Бережно, чтобы не порвать губу, снял окунишку с крючка и бросил в камыши. — Иди, пришли своего старшего брата! — Сыскал в банке червя подлинней, насадил и старательно поплевал. — Слушай, Киселев, ты вообще-то не трепач. Тебе можно сказать. — Он привстал, напружил удилище и послал червя точнехонько на прежнее место меж камышинок. — К тому же и нет никакого секрета…
Фомин сделал паузу, но Володя безучастно помалкивал. Фомин достал пачку сигарет, перебросил Володе.
— Ах да, ты не куришь! — спохватился он. — Давай сигареты обратно. Так вот, могу поделиться, почему расспрашивал Анкудинова. Веду сейчас абсолютно пустяковое, скучнейшее дело. Это тебе не похищение из музея. Никаких тайн, никакой психологии, никаких экскурсов в историю. Просто-напросто из нашего клуба украдены четыре фотоаппарата. Новенькие, только что купленные. Рассказать?
— Валяй, — равнодушно согласился Володя, не сводя глаз с задрожавшего поплавка.
Какая-то мелкая кража в клубе его совершенно не интересовала. Володя горел одним лишь желанием — наловить больше, чем Фома!
II
Клуб Путятинской фабрики был построен в конце двадцатых годов по проекту архитектора-модерниста. Согласно смелому замыслу, здание имело форму веретена, поставленного торчком. Веретено пронизывали насквозь витки стальной винтовой лестницы. Первого этажа не было — голое пространство и посредине виток лестницы. Поднявшись по ней, посетитель попадал на второй этаж, разделенный пополам. В одной половине предположительно могли устраиваться массовые праздники, а в другой помещался зрительный зал, куда можно было попасть по двум закругляющимся коридорам, охватывающим зал с обеих сторон. Подъем на третий и на четвертый этажи был тоже по винтовой центральной лестнице.
Сначала все восторгались оригинальностью и смелостью замысла, особенно тем, как революционно использована форма веретена. «А что вы скажете про стальные витки лестницы?» — «Гениально!»
Однако вскоре выяснилось, что клуб несколько неудобен. Люди жаловались, что от кругов и витков у них темнеет в глазах. Поэтому вскоре к веретену пристроили нормальный первый этаж и нормальные лестницы через все этажи. Зал для массовок нарезали на клетушки. Фасад украсили шестью колоннами, на фронтоне поставили фигуру работницы с веретеном в руке.
Таким клуб был, когда Володя занимался в изокружке, таким остается по нынешнее время. Люди постарше ходят сюда только на Май, на Восьмое марта, на Октябрьскую и на годовщину знаменитой Путятинской стачки. Все прочие дни в клубе собирается молодежь. Не только с фабрики, но и со всего Путятина, а также из ближних деревень. Тут работают разные кружки; особенно славится хореографический. Ансамбль песни и пляски путятинского клуба занимает призовые места на областных смотрах. Иногда он выступает и в клубном зале.