Ваня и Андрей поначалу вместе со взрослыми забрались на горячий полок в парную, но долго выдержать там не смогли и под гогот распарившегося Ивана Николаевича вылетели из обжигающей парной в моечную.
— Слабаки! — крикнул вслед шофер, нахлестывая себя через плечо веником. — Городские комарики, дери вас за душу…
— Чего он к нам пристает? — спросил Ваня.
— Рыбу его величеству не ловим, вот и злится, — ответил Андрей.
— Виктор Викторович сегодня с пуд разной рыбы вывалил, — сказал Ваня.
— А ему все мало, — ответил Андрей. — Есть такие люди: глаза завидущие, руки загребущие!
— Подождем Виктора Викторовича? — спросил Ваня.
— Долго ждать. Он тоже с веником полез в эту душегубку.
Раскрасневшиеся, с мокрыми волосами мальчишки выскочили из предбанника и наконец-то свободно вздохнули.
— Как это люди могут на полке сидеть и изо всей мочи хлестать себя веником? — сказал Андрей. — Обратил внимание, один старик был в зимней шапке. Зачем это?
— Чтобы голова от жара не треснула, — даже не улыбнувшись, объяснил Ваня.
Напротив бани, на лужайке, стояла машина Ивана Николаевича. Он привез в баню всех мужчин из лагеря. Лишь мальчишки с Виктором Викторовичем приплыли на лодке. Кстати, по озеру ближе до Вильмаламбины, чем ехать по дороге.
— Здравствуйте! — услышали они знакомый голос. — С легким паром.
На тропинке, спускающейся к неширокой речке, стояли Элла и приветливо улыбалась. Сегодня она была в светлом ситцевом платье с черным ремнем на талии. На ногах босоножки.
— Спасибо, — вежливо ответил Андрей, во все глаза глядя на девочку. Там, на острове, он как-то не обратил на нее внимания. Пока разговаривал с Ваней, девчонка запустила мотор и уплыла. Он ее толком и не разглядел тогда.
— Наша баня своим паром на всю округу славится, — сказала Элла. — Даже геологи приезжают сюда за сто километров попариться.
— Мы не паримся, — сказал Ваня.
— Хотите, я покажу вам мой Белый город? — предложила Элла.
— Твой? — недоверчиво переспросил Ваня.
— Мой, — сказала Элла. — Там никого, кроме меня, не бывает.
— Покажи Белый город! — загорелся Андрей.
— Смешной ты и смотришь как-то чудно, — сказала Элла.
— Я всегда так смотрю, — смутился Андрей, — спроси у Вани.
— Не знаю, не знаю, как ты на кого смотришь, — сказал Ваня. — Мне как-то это ни к чему.
Элла отвела с глаз желтую прядь и улыбнулась. Шрам на скуле сразу сделался маленьким, чуть заметным, а на подбородке обозначилась ямочка. Элла хотя и была примерно одного роста с ними, но выглядела взрослее. Андрей хотел спросить, в какой она класс перешла, но не решился. Элла совсем была не похожа на девчонок из их класса. И разговаривала как-то интересно. Не по-девчоночьи.
— А где этот таинственный город? — спросил Ваня.
— Я отвезу вас туда на лодке, — сказала Элла. — Поплыли?
— Я только скажу Виктору Викторовичу, чтобы нас не искали. — Ваня передал сверток с бельем Андрею и побежал в баню.
— Белый город… — сказал Андрей. — Почему белый?
— Увидишь. — Элла подняла на него большие синие глаза. — Вот сейчас ты смотришь нормально.
— Ну и выдумщица ты! — Андрей никак не мог привыкнуть к ее такой откровенной манере разговаривать. — Как скажешь, хоть стой, хоть падай!
— Чего это у тебя уши оттопыренные? Наверное, шапку на ушах носишь?
Смутившийся Андрей не успел ответить: прибежал запыхавшийся Ваня.
— Все в порядке, — сообщил он. — Иван Николаевич сидит в предбаннике и рот, как окунь, раскрывает.
Дома в Вильмаламбине крепкие, большие. К озеру спускаются огороды. На грядках капуста, морковь, лук. На пригорке магазин с высоким крыльцом. У одной стены до самой крыши навалена деревянная тара. Под застрехами многих домов натянуты веревки: вялятся сиги, плотва, окуни.