– Только ты в редакцию не ходи. Все равно тебе разрешат.
– Чего разрешат?
– Дружить с девочкой.
– С какой девочкой?
– С Даниловой. Хоть она и староста, все равно разрешат. Вика посмотрела на меня и сказала:
– Боря, может быть, у него температура? Смотри, какой он красный.
– Нет у него никакой температуры, – мрачно сказал Борька.
– Это у тебя температура! – сказал я Вике. – А то бы вы не спрашивали про мальчика с девочкой.
– Про кого? – спросил Борька.
– Не притворяйся, – сказал я. – Думаешь, не знаю, зачем ты пришел?
– Зачем?
– Спрашивать: можно или нет дружить мальчику и девочке.
Борька с Викой переглянулись, и вдруг Вика захохотала. У нее даже шея покраснела от смеха. Она так смеялась, что на нее прохожие оборачивались.
Я говорю Вике:
– Смейся, смейся. Только учти – у меня был один знакомый. Он от смеха лопнул.
Она еще сильнее захохотала. Я отвернулся, как будто мне до них никакого дела. Она видит, что я не смотрю, и перестала смеяться. Борька говорит:
– Пойдем с нами. Сам увидишь, зачем пришли.
– Нужно мне с вами идти!
– Зачем же ты за нами шел?
– Я не за вами шел, а по улице.
– Идем, Боря, – сказала Вика. – Все равно его не переговоришь. Он как долгоиграющая пластинка.
– Чего? – сказал я. – Какая пластинка?
– Долгоиграющая. Тридцать три оборота. До-олго играет…
Я говорю:
– Борька, дать ей за пластинку?
– Попробуй дай.
– Может, заступишься?
– А ты попробуй дай.
– За невесту заступишься?
– Дурак, – сказал Борька. – Идем, Вика.
Я стоял и думал: идти мне за ними или нет? Ведь если я пойду, то получится, что я за ними бегаю. А если не идти, то, значит, я Вики испугался. И потом, мне очень хотелось узнать зачем они пришли.
Все-таки я пошел. Поднялся по лестнице. А там длинный коридор. И на всех дверях написано: «Ленинские искры».
Вдруг одна дверь открылась, и оттуда вышел какой-то человек. Пока он выходил, я увидел, что в комнате сидят Борька и Вика. Я заглянул. Они сидели на диване, а рядом с ними сидел молодой парень в зеленом пиджаке. Он меня увидел.
– Ну, заходи, – сказал парень. – Не бойся.
– Я и не боюсь.
– У тебя дело есть?
– Может быть, и есть, – говорю я. – Еще не знаю.
– Ну тогда посиди. Я с ребятами закончу.
А Борька и Вика посмотрели на меня и ничего не сказали, будто меня не знают.
– Так, значит, вы ждали, ждали… – сказал парень Вике.
– Ага, – ответила Вика. – Не только мы, все ребята ждали. И Алексей Иванович тоже. А потом посмотрели – они совсем сломанные.
– Алексей Иванович сказал, что им на свалке место, – добавил Борька.
У меня сразу лоб вспотел. Значит, они не про мальчика и девочку, они про станки пришли разговаривать. А Борька мне ничего не сказал. Ну ладно, я ему припомню.
– Так что же вы теперь думаете делать? – спросил парень.
– Не знаем.
Тут я уже не мог вытерпеть. Если не знаешь, так и не ходи в редакцию. Лучше письма пиши. Про мальчика и девочку.
– Их засудить надо – вот что делать, – сказал я. Парень повернулся ко мне.
– Кого засудить?
– Шефов.
– А ты здесь при чем? – спросил парень.
– Он из нашего класса, – сказала Вика.
– Вот оно что. – Парень засмеялся. – Значит, тебе тоже без станков плохо?
– Очень плохо, – сказал я. – Просто жить невозможно.
Они все трое засмеялись. И я тоже засмеялся, хотя мне и не хотелось с Викой смеяться. Но я просто удержаться не мог.
– Ну ладно, – сказал парень, – пошутили мы с вами, а теперь давайте думать…
В это время позади меня скрипнула дверь. Но я смотрел не на дверь, а на парня и заметил, что он сразу съежился. Лицо у него стало обиженное, как у маленького. Я обернулся и увидел Указателя.
Сначала я испугался. Я думал, что он меня специально выслеживает, когда я в газету приду. Но Указатель на меня даже не посмотрел.