У Омизо деньги вылетают так быстро, как быстро он может их потратить; а у Уэйкора денег все время прибавляется. Через десять лет Уэйкор сможет купить Омизо с потрохами — только не знаю, кому он тогда будет нужен.
Альтал повернулся и вышел из таверны, даже не заказав себе выпить. Он получил как раз ту информацию, которую хотел услышать; его удача явно вновь улыбалась ему. Может быть, география все-таки повлияла на решения, принимаемые фортуной.
Следующие пару дней в Кантоне он все выведывал и выспрашивал об Уэйкоре и Омизо, и в конце концов поставил Омизо во главу своего списка, в основном потому, что Уэйкор слыл человеком весьма способным защитить свои деньги, нажитые нелегким трудом. Альтал ни за что не хотел больше встречаться с огромными голодными псами во время своей работы.
Уловка с «ошибкой адресом» дала ему возможность осмотреть замок на входной двери у Омизо, а несколько вечеров слежки за намеченной жертвой открыли ему, что Омизо почти никогда не возвращается домой засветло и что к тому времени он успевает так надраться, что, наверняка, не заметил бы даже пожара в собственном доме. Разумеется, его слуги хорошо знали привычки хозяина, поэтому тоже проводили ночи, гуляя где-то в городе. К закату дом Омизо почти всегда оставался пустым.
И вот как-то теплым летним вечерком незадолго до полуночи Альтал спокойно проник в дом и начал поиски.
Почти сразу же он заметил нечто, показавшееся ему совершенно неправдоподобным. Снаружи дом Омизо выглядел довольно шикарно, но внутри был обставлен обшарпанными, ветхими столами и стульями, которых устыдился бы и бедняк. Занавески были рваные, ковры потертые, а лучший подсвечник во всем доме — из потускневшей меди. Обстановка говорила красноречивее слов, что это дом отнюдь не богатого человека. Очевидно, Омизо уже растратил все свое наследство.
Альтал упрямо продолжал искать, но после тщательного осмотра каждой комнаты оставил эту затею. Во всем доме не было ничего, что можно было бы украсть. Он ушел недовольный.
Деньги у него в кошельке по-прежнему оставались, так что он задержался в Кантоне еще на несколько дней, и как-то, почти случайно, зашел в одну таверну, где обычно собираются ремесленники. Как обычно бывает в тавернах, расположенных в бедных кварталах города, меда там не подавали, так что Альталу снова пришлось довольствоваться кислым вином. Он оглядел таверну. Ремесленники были людьми, которым представляется масса возможностей увидеть богатые дома изнутри.
— Быть может, господа, кто-нибудь из вас объяснит мне одну вещь, — обратился он к остальным посетителям. — На днях мне довелось по делу зайти в дом к человеку по имени Омизо. Все в городе рассказывали мне, как он богат, но, едва шагнув за порог, я не поверил собственным глазам. У стульев осталось всего по три ножки, и столы такие шаткие — чуть подтолкни и развалятся.
— Это у нас в Кантоне последний крик моды, дружище, — сказал ему чумазый гончар. — Я уже не могу продать ни одного нормального горшка, или кувшина, или бутыли — всем подавай посуду с обломанными краями, сплющенную, с отколотыми ручками.
— Если даже такое кажется вам странным, — сказал плотник, — то вы еще не видели, что творится у меня в мастерской. Раньше у меня была свалка, куда я выбрасывал сломанную мебель, но с тех пор как новый закон о налогах вошел в силу, я не могу продать новую мебель, зато наша местная знать заплатит сколько угодно за какой-нибудь старый сломанный стул.
— Не понимаю, — честно признался Альтал.
— На самом деле, это не так уж сложно, чужестранец, — вмешался булочник. — Наш старый эрайо содержал свое правительство на доходы от налога на хлеб. Каждый, кто ест, помогал поддерживать правительство.