Только у РНЕ оказалось некое подобие военной организации, по меньшей мере они достоверно выставили сто человек и эта сотня подчинялась единому командованию. Многие организации и партии, выяснилось, оказались диванными. Так, знаменитый в своё время Стерлигов при мне вызвал в Белый Дом своих ребят из Православного Собора, дождался... двоих. Союз Офицеров поставил в Белый Дом большое количество военных, множество генералов, но рядовых молодых солдат явно не хватало. С задачей восстания радикальная оппозиция явно не справилась. Она справлялась и до этого и после этого, с задачей проведения манифестаций: шествий, митингов, но c восстанием все вместе они не могли справиться. Слишком сложное дело. И даже простые операции, такие как попытка захвата Тереховым штаба СНГ-провалились.
К середине 1994 года мне стало ясно что русский национализм так и остался дебильным ребёнком, каким он был в 1988 году в самый разгар страстей вокруг движения "Память"-дебильным прыщавым ребёнком в сапогах и портупее, одиноко шагающим среди мерседесов и бэтээров, на которых сидят все в антеннах, как космонавты, бойцы отряда "Витязь". Русский национализм так и остался сектантским гитлеризмом, основанным на первичных эмоциях неприязни к "жидам", к иностранцам, к "чуркам", словом на тех чувствах, которые являются идеалом маргинальных пацанов простаивающих вечерами у метро в своём спальном районе. То, что на эмоциях никакую долговременную идеологию не постоишь-по-прежнему оставалось неведомым нашей национально настроенной оппозиции. Я достаточно на них насмотрелся: РНЕ, НРПР, Лысенко, ФНРД, Касимовский, Лазаренко, Иванов-Сухаревский... Самые молодые играли в штурмовиков, те кто постарше-в лабазников общества Михаила Архангела. Аргументация у тех и у этих была времён Бейлиса, или Протоколов Сионских Мудрецов. Знакомство с Баркашовым, кульминацией которого явилась "Конференция Революционной Оппозиции" было для меня последней каплей в море. Целью моих встреч с Баркашовым был альянс левых и правых радикалов, а никак не смешение идеологий: его и нашей. Но в результате я увидел быт Баркашова, услышал речи Баркашова, суждения Баркашова, и понял, что самая крупная тогда радикальная организация России страдает теми же пороками что и мелкие. Она не современна, ориентирована на прошлое, это бригада ряженых. Политических действий никаких не совершалось. В то время когда надо было ковать железо, пользоваться нажитым РНЕ в октябре 1993 года политическим капиталом, Баркашов и не думал его развивать. Он довольствовался местом домашнего "фашиста", самого страшного зверя для демократов, и стабильным вниманием СМИ к его "фашистской организации". Впоследствии выяснилось, что Баркашов полностью копирует поведение Гитлера с 1925 года, объявив о своей поддержке Ельцина он надеялся, что как старый Гинденбург,-Ельцин призовёт его, Баркашова, однажды на царство. Идеология национализма к моменту перестройки не была разработана. В отличии от коммунистической идеологии или идеологии демократии, у националистов не было своих скрижалей завета. Потому в 1980-х годах русские националисты создали свои организации основываясь на православии, национальных эмоциях, на плохо переваренном опыте западных национальных движений с 1918 по 1945 годы. Как я уже заметил-результат оказался невыдающимся. Захудалым.
Левые радикалы, не пользуясь такой отрицательной любовью СМИ как "фашисты", на самом деле были первоначально куда более опасны для власти г-на Ельцина. Анпилов собирал несколько раз полумиллионные толпы и только отсутствие интуиции исторического опыта помешало ему решиться бросить людей на Кремль. Он мог это сделать 23 февраля и 17 марта 1992 года и 9 мая 1993 года.