Люк говорил, что нашел в Сети какую-то информацию о том, что твой отец мог провести детство на Татуине.
– Он не говорил, что это было здесь, - Лея уставилась на стол. - Не говорил, что это было в Мос Эспа. Хэн пожал плечами:
– На Татуине мало поселений. Это не очень-то удивительно.
Он запустил руку в карман и один раз щелкнул по комлинку: сигнал Слаю, чтобы тот не начинал торги.
Лея уставилась ему в глаза:
– Ты не понимаешь.
Слай ответил двойным щелчком; начинаю торги. Хэн вновь щелкнул один раз и попытался притвориться, что ничего не происходит.
– По крайней мере, его имя может кое-что объяснить.
– Что?
Хэн хотел было сказать, что личность мальчика объясняет, почему она не могла отвести взгляд от голографического куба больше чем на пять минут, но увидел, как она нахмурилась, и решил, что безопаснее будет сказать что-нибудь другое.
– Объясняет, как девятилетний человек смог выиграть в классической Бунте, - ответил он. - У него была Сила.
Маубо, наконец, утихомирила толпу и начала торги.
– Кто даст первую цену? - она взглянула на имперского командующего в первом ряду. - Как насчет вас, сэр? Юный Анакин сделал себе неплохую карьеру в ваших рядах.
Хэн не удивился, когда командующий резко отмахнулся. Офицер был достаточно пожилым, чтобы служить в рядах Имперского флота в годы власти Дарта Вейдера. И если и были люди, которые боялись Вейдера больше повстанцев, так это офицеры, служившие под его началом. Маубо быстро нашла другого покупателя.
Его нельзя было увидеть в толпе, но тонкий голосок был слишком знаком Хэну. Слай начал торги, дав треть максимальной цены, которую Хэн позволил ему дать, пытаясь отпугнуть нерешительных покупателей, прежде чем они решатся и начнут повышать цену.
Взгляд Маубо опустился на сквиба в первом ряду.
– Сто кредиток от сквиба из первого ряда.
– От сквиба? - прошипела Лея. - Наши сквибы торгуются за куб с Дартом Вейдером?
Хэн пожал плечами, затем вновь один раз щелкнул по комлинку.
– Кто больше?..
– Сто двадцать, - цену дала светловолосая женщина в рваном плаще.
– Сто пятьдесят, - ответил Слай, все еще пытаясь отпугнуть остальных.
– Что он делает? - в голосе Леи мешалась тревога и недоумение. - Они что, не знают, что нам не это нужно?
– Они знают. Не волнуйся.
Куртзен в кожаной куртке с заплатами дал сто семьдесят пять, на что Слай ответил ста восьмьюдесятью, а Хэн еще раз щелкнул.
Грис протолкнулся через поле и протянул ладонь:
– Дай мне комлинк.
– Зачем? - отозвался Хэн. - Я просто пытаюсь дать Слаю понять, что нам не нужен голографический куб.
– Надо было думать об этом до начала, - Грис поманил пальцами, ожидая комлинк - Давай. Ты мешаешь Слаю концентрироваться.
– Думать о чем надо было до начала аукциона? - глаза Леи сузились. - О чем это он, Хэ… Джаксал?
Бесполезно было отрицать. Лея слишком хорошо знала Хэна, ее не проведешь. Было бы только хуже, попытайся он изображать невинного младенца. Вытащив комлинк из кармана, Хэн отдал его Грису:
– Скажи ему, чтобы прекращал. Нам не нужен куб.
– Поздно, - Грис выключил связь и вернул комлинк. - Уговор есть уговор. У Леи отвисла челюсть:
– Уговор? Ты пытаешься купить голограмму моего - Дарта Вейдера?
– Анакина Скайвокера, - поправил Хэн. - И я не знал, кто это. Я просто думал, что тебе понравилась картина. Ты не могла отвести от нее глаз.
Грис вышел из палатки и растворился в толпе. Цена уже взлетела до двухсот тридцати, и теперь Слай пытался сбавить темп, наращивая цену по две-три кредитки. Блондинка и куртзен не желали сбавлять ход.