– Есть! - Уотто ушел из виду вслед за Оуэном и крикнул Шми: - Принеси стаканчик нектарота, рабыня, и… чего пожелает мой молодой друг?
– Рюмку ярдла, пожалуйста.
– Ярдла? - голос Шми было слышно куда лучше, и в нем явно читалось неодобрение. - Крепковато для вас, молодой человек. Может, лучше рубиновый блиэль?
– Блиэль?! - возмутился Уотто. - Принеси мальчику:
– Ладно, пусть будет рубиновый блиэль - усмехнулся Оуэн. - Мне не стоит забывать, что сегодня вечером у меня гонка на Паво Прайм.
– О, Паво Прайм. Всегда хотел побывать там… Голоса стихли за дверью. На дисплее пробежала за напитками Шми; изображение задергалось, когда дневник потащили во двор. Потом на экране опять появились Оуэн и Уотто, они спускались по трапу гладкого ребристого гоночного корабля. Дисплей потемнел - Шми сунула дневник в карман.
– … немного потрепан, - сказал Оуэн. - Но я могу заставить техников отца починить его.
– Ну конечно, - голос Уотто стал громче, он подлетел к Шми. - А кто твой отец? Оуэн проигнорировал вопрос.
– Ну что ж, можно провести испытательный полет. Голос Уотто упал.
– Боюсь, что нельзя. У него нет тобальной лизны.
– Тобальной линзы, нет? - удивление Оуэна звучало вполне искренне. - Тогда чего ж вы пытаетесь мне его продать?
– Я думал, вы могли бы достать ее сами. Они не очень дорогие, но здесь их трудно найти.
– Их всюду трудно найти, - сказал Оуэн. - Потому ГСР и обанкротились.
Шелест крыльев Уотто стал медленнее, стих почти до порхания.
– Я мог бы продать задешево, за сто тысяч.
– Без линзы он и кредитки не стоит, - голос Оуэна стих, он отправился прочь.
Шми подождала, пока он отойдет на достаточное расстояние, и спросила Уотто:
– Тобальная линза… овальный такой кристалл размером примерно с голову человека, блестит и переливается?
– Может быть.
– Если на него смотреть, можешь на пару часов ослепнуть? - спросила Шми. - А может вообще зрение испортить, если близко поднесешь?
– Ты видела ее? - воскликнул Уотто. - Где? Скажи мне, пока парень еще не ушел!
– У Клигга, - сказала Шми.
– Клигга? Твоего приятеля Клигга? - Уотто был жутко расстроен. - Да откуда у фермера тобальная линза? У него никогда в жизни не было корабля-иглы.
– Ну а где бы я ее еще увидела? - сказала Шми. Уотто помолчал, потом полетел прочь, крича:
– Эй, парень! Постой!
Шми засмеялась и тихонько сказала:
– Спасибо, Куай-Гон.
***
Запись окончилась, Чубакка что-то зарычал.
– Даже если Уотто и узнает, откуда была линза, он уже вцепился в мальчишку, - сказал Хэн. - Он эту сделку не отменит ни за что на свете. Ты же знаешь, что стоит корабль-игла, если найдешь того, кому он нужен.
Лея оторвала взгляд от дневника и увидела, что второй закат был позади. Восходили две луны Татуина, и по темной пустыне пролегли полосы серебряного и янтарного света. Впереди были видны лишь тени и силуэты камней.
Хэн не сбавил скорость. Он явно наслаждался управлением имперской машиной.
– Хэн, ты нормально видишь? - спросила Лея. - Я что-то не уверена.
– Да кому надо тут что-то видеть?
Хират взволнованно залепетала - похоже фраза Хэна ей не понравилась.
Чубакка недоуменно заворчал. Хэн показал ему стекло. На нем горели тонкие линии дисплея.
– Сканеры поверхности, - отозвался Хэн. - У этой крошки есть все…
Из динамиков на панели управления послышалось шипение. Вспыхнуло нечеткое очертание на голографической панели.
Хэн посмотрел на Лею:
– Это ты включила…
– Я тут ни при чем, - сказала Лея.
– Коммуникатор! - завопил Хэн, сбавив газ и отпустив руль. Машина пошла юзом. - Замажьте голокамеры.
Он плюнул на пальцы и размазал слюну по двум маленьким линзам с его стороны машины. Лея сделала то же самое. Чубакка тревожно рыкнул.
– Не знаю, где они, - сказал Хэн. - В конце концов, ты же сидишь сзади…
– Может, сзади их нет вообще? - предположила Лея.
Голограмма приняла форму головы, и Хэн перешел на шепот.
– Сейчас и узнаем, есть или нет.