– Ну а почему бы не обменяться сразу? - предложила Лея. - Информацию в обмен на лечение?
– Оог, - проворчала Хират.
– Нет, - перевел Ц-ЗПО.
– Ты скрываешь это? - Лея не могла поверить в услышанное. Сломанная нога, убитые товарищи, окружена чужаками - и все же пыталась сторговаться на лучших условиях. Новой Республике пригодились бы такие дипломаты. Лея уважительно посмотрела на йаву и закатала рукава. - Ладно, если Т-11 и три ионных бластера - это все, что у тебя есть, пусть будет так. Получишь то, за что заплатила. Хират повернулась к Ц-ЗПО и пробормотала что-то длинное и неразборчивое.
– Она говорит, что вы бессердечнее хаттов, - перевел Ц-ЗПО. - Но ей больно, и она не хочет остаться хромой на всю жизнь. Она скажет, что случилось с Китстером Банаи и его картиной.
Короткий смешок.
– Или его картиной, - поправился Ц-ЗПО.
– Тяжелый выбор, - вздохнула Лея. - Ну, давайте обсудим цену обезболивающего.
Хират быстро залепетала.
– Тускены забрали и его, и картину, - перевел Ц-ЗПО. - Она может показать, где можно их перехватить.
– Может? - Хэн был обрадован. - За это мы даже шину наложим.
– Наложим? - Лея повернулась к Хэну. - Хочешь гнаться за племенем песчаных людей?
Хэн пожал плечами:
– Это великолепная картина.
– Конечно. - Лея вспомнила два солнца, возникших вместо глаз Хэна.
Она начала беспокоиться, что сон вовсе не предупреждал ее об опасностях на пути каравана, что выбирать надо было не этот путь - или что кошмар сбудется вообще независимо от того, какой выбор она сделала. Может, об этом и говорил голос - «мое», что независимо от ее действий будущее - по крайней мере, часть его - сбудется именно так и не иначе. Хэну она ответила:
– Это замечательная картина, пока песчаные люди ее увлажняют.
Хэн нахмурился, удивленный ее нежеланием идти за картиной.
– У нее есть система увлажнения. Очень хорошая.
– Знаю, - сказала Лея. - Но это тускенские разбойники. Может быть опасно.
– Опасно? Да ты что, думаешь… - Хэн запнулся, покачал головой - то ли виновато, то ли сердито, Лея не могла сказать точно. Йава что-то спросила.
– Хират спрашивает, почему имперцам так нужна система увлажнения, - спросил Ц-ЗПО. - И просит, чтобы вы сперва закончили говорить с ней, прежде чем начинать перепалки. Ей больно.
– Сейчас это не ее дело. - Хэн продолжал смотреть на Лею. - Я думал, ты хотела вернуть картину. Я хочу ее вернуть.
Лея уставилась на него.
– Почему, Хэн?
– Я уже сказал, великолепная картина, - Хэн посмотрел на йаву, думая о том, насколько полезной будет ее информация. - Я бы не хотел, чтобы имперцы ее получили.
– Почему, Хэн? - повторила Лея. - И я сейчас говорю не о том, насколько полезным для них будет система увлажнения. Я хочу знать, почему ты не хочешь, чтобы она попала к ним в руки.
В глазах Хэна зажглась искорка задумчивости.
– Не хочу, чтобы она висела в кабинете у какого-нибудь адмирала, - он защищался. Похоже, Лея подобралась к чему-то, чего он не хотел признавать - может, даже сам того не понимая. - Я разве уже не объяснял?
– Не достаточно хорошо, - сказала Лея. - Ты больше не военный Новой Республики и не работаешь на правительство. Какое тебе дело, что она попадет в руки врага?
– Дело есть, ясно? - Даже не дожидаясь, пока Лея покачает головой, Хэн продолжил: - Я в последнее время себя веду как полная деревенщина.
– Вижу, есть прогресс.
– Мамбай, - заявила йава.
– Хират надеется, что он правда есть, - перевел Ц-ЗПО.
Лея проигнорировала их и уставилась на Хэна, ожидая продолжения.
Хэн посмотрел на нее, ясно показывая, что давить на него не надо, но сказал:
– Не знаю, о чем я думал. Вел себя, будто Совет - это все правительство. Не думай, что я сяду рядом с Мон Мотмой или Борском Фей'лиа рядом - ни в жизни, но я поторопился отвернуться от Новой Республики.