Даже сейчас, глядя на ее лицо, освещаемое бликами костра, Кирк увидел, как сильна в ней сила, зовущая к слиянию. Неудивительно, что Сола не совладала с собой, поддавшись этой силе, позабыв о грозивших им опасностях и о подступающей катастрофе. Но не забота о «судьбах Галактики» удержала их, а соображения личного характера.
А потом Соле и Кирку помешали соединиться, оторвали их друг от друга и тем самым избавили от необходимости признания, что существовало и существует одно, не подлежащее перечеркиванию «но». И у этого «но» было имя – Спок.
– Спок? – позвал Кирк.
Вулканец поднял глаза, встретился взглядом с капитаном, давая понять, что не упустил ни одной детали из всего, увиденного им в дупле: ни изорванную рубаху Кирка, небрежно брошенную в стороне, ни лежащий рядом с ней набедренный пояс Солы. Взгляд вулканца не осуждал, а лишь трезво оценивал положение вещей.
– «Тотальное Единство», – начал осторожно Кирк, – считает, что узаконенного окончания обряда охоты за избранником нельзя ни избежать, ни даже отсрочить и что слияние неизбежно. Но это не так. И это первая ошибка тоталитариев.
– В самом деле? – спросил Спок таким тоном, словно они обсуждали любопытный научный факт.
– В самом деле, – безоговорочно подтвердил Кирк. – И ошибка номер два: Солженов был уверен, что сможет заставить Солу выбирать. Но не смог.
То, что она пошла по моему следу, оказалось обусловлено лишь соображением практического характера: только таким образом она могла спасти нас обоих.
– Это как раз то, что я пытался донести до нее в своем послании, сказал Спок.
Сола подняла голову, посмотрела на него.
– До меня дошло твое послание, Спок. Я очень ясно почувствовала его.
И не могла придти к тебе с мертвым телом Кирка. Он с моим – тоже. Так что это был единственный возможный выбор.
– Я догадывался об этом, – ответил Спок.
– Ты догадывался? – воскликнул Кирк с явным удивлением.
Спок невозмутимо ответил:
– Нельзя возбудить психологические и псионные процессы, довести их до точки кипения и не дать им выхода. Это чревато тяжелыми, возможно, необратимыми последствиями. – Он посмотрел в глаза Соле. – Ты подвергаешь себя огромной опасности, воздерживаясь от слияния.
– Чему быть, того не миновать, – ответила Сола. – Сегодня, во время охоты за избранником, я слышала два зова, с двух разных направлений. То же самое слышу и сейчас. Но не могу сделать выбора.
Спок помолчал и как бы подвел итог всему сказанному:
– Это как раз то, что я хотел знать.
«И я», – подумал Кирк, но ничего не сказал. Где-то в глубине его сознания стал воедино складываться замысел, который раньше лишь смутно вырисовывался перед ним отдельными обрывками. Этот замысел был бы неосуществим, если бы Сола не почувствовала второй сигнал от Спока.
И вдруг Кирк ощутил острое непреодолимое желание, чтобы Сола не восприняла второго сигнала, чтобы чувствовала только его одного и знала только его, Кирка. Он тут же отогнал от себя это желание, эту мысль и попытался вернуться к действительности.
– Спок, то, что я сказал вам сегодня, остается в силе. – Он направился к выходу. – Я постою на страже.
– Я не нуждаюсь ни в чьем-то снисхождении, ни в поддержке, я не неженка. И ты не выйдешь отсюда.
Кирк растерялся и удивился: он не помнил, чтобы Спок когда-либо разговаривал с ним в таком тоне.
– И я не нуждаюсь ни в чьей помощи, – напомнила о себе Сола.
Кирк сообразил, что попал в довольно затруднительное положение и решил тоже обидеться, как и эти двое:
– Ну, тогда я повторю ваши же слова: «Я тоже не нуждаюсь ни в чьей помощи».
После секундного размышления он пришел к выводу, что нечего даже пытаться преодолеть заслон вулканца и обратился к нему командирским тоном:
– Мистер Спок, вы разобрались с коммуникатором?
– Он совершенно исправен, капитан.