На всех лицах был явный испуг, и все смотрели куда-то вперед и вбок от дороги. Асольв поспешно оглянулся.
На склоне одной из гор впереди было заметно какое-то крупное движение. Что-то огромное шло там, раздвигая ели. Присмотревшись, Асольв различил очертания гигантской человеческой фигуры.
Холодный пот хлынул по спине, Асольву хотелось зажмуриться, но он не владел ни единым мускулом и не мог пошевелиться.
По склону горы неспешно шел великан. Над верхушками елей виднелась его черноволосая голова с густой бородой и могучие плечи. Их покрывал плащ из косматых темных шкур, и на плечах великана они казались маленькими и тоненькими лоскутиками, как если бы человек вздумал сшить себе наряд из мышиных шкурок. Великан шел через самую чащу, не выбирая дороги и сминая по пути огромные ели, как человек сминает высокую траву. В тишине долин далеко разлетался треск и гул от его шагов. Великан двигался медленно, почти лениво, как будто ему было тяжело нести самого себя. Но в этих мнимо ленивых движениях была такая неутомимость и размеренность, что любой смельчак вспотеет от страха — а что, если Хозяин Гор двинется на тебя?
— Свальнир, — севшим от страха голосом проскрипел одни из рабов. — Вышел из пещеры. Пасмурный день — вот он и вышел. Видно, опять проголодался. Едем скорее, пока он нас не заметил. Мы доберемся до ельника…
Все как будто проснулись, тронули лошадей.
— Нет, нет! — поспешно остановил рабов Асольв. От страха он говорил приглушенно, почти шепотом, хотя великан был слишком далеко, чтобы их услышать. — Не двигайтесь! Как только мы сдвинемс я с места, он сразу заметит нас! А пока мы стоим, он примет нас за камни. Великаны плохо видят при свете дня. Другое дело — в темноте.
— Ему днем вообще не полагается разгуливать! — сказал один из молодых рабов, стараясь показной храбростью обмануть собственный страх. — Свет обращает великанов в камень!
— А Свальнир не такой, как все! — ответил Асольв, немало запомнивший из рассказов бабушки Сигнехильды. — Он не боится света. Он даже умеет принимать облик обыкновенного человека. Он только не любит огня, и собаки его боятся.
Как положено хозяину, Асольв старался держаться уверенно и не показать страха, но па самом деле ему хотелось стать маленьким-маленьким, не больше мышки, и забиться под какой-нибудь камушек на тропе. О храбрый Тюр, отведи глаза великану, пусть он идет своей дорогой и не смотрит сюда! При кажущейся медлительности великаны умеют очень быстро бегать и проворно ловят свою добычу в самом густом лесу. Пожелай он догнать людей — и лошади не спасут их.
К счастью, великан не глядел на них, а медленно удалялся на север, где лежало его обиталище — Великанья долина.
— Смотри, у него на плече — косули! — прищурившись, молодой раб отважно всмотрелся. Через плечо великана была перекинута связка каких-то маленьких светло-рыжих тушек. Трудно было поверить, что это не мыши, а косули или олени.
— Слава Тюру и Видару*! — с облегчением заговорили рабы. — Он хорошо поохотился и не тронет нас.
— Поедемте скорее в ельник! Вдруг ему покажется мало?
— Да, поедем в ельник! — решил Асольв.
Ему было холодно — от фигуры великана веяло стылым ветром древней инеистой крови, иного мира, темного и загадочного.
Свальнир был уже далеко, его голова едва виднелась меж еловых вершин на дальнем гребне. Асольв тронул коня, как вдруг великан обернулся. Может, ветер переменился, а может, потомок Имира учуял устремленные ему в спину человеческие взгляды. И Асольв застыл, как будто под взглядом великана сам превратился в холодный камень. Таинственный темный мир инеистого племени захватил людей в холодные цепи, никто не мог пошевелиться. Мгновения повисли как замороженные.
Великан отвернулся и пошел своей дорогой.