— У меня не было кровотечений уже два месяца.
— Как давно это случилось?
Она вырвала свою руку из рук целителя и нахмурилась.
— Я пришла не на счет руки. Я была маленькой, когда она сломалась. Рыба, так что на счет ребенка?
— Нет реб бенкаа, а полная матка. Не хорошо. Нуждается в чистке.
— ЧТО? — женщина выбралась из воды и побежала по песку подальше от дельфина и целителя.
— Что ты имеешь в виду? Полная матка? Нуждается в чистке? — спросил Перселлан. Его поразила реакция женщины, но за свое долгое ученичество он встречался со случаями, когда у пациентки были сильные и постоянные брюшные боли, а в некоторых случаях женщины умирали — тогда только большое количество холодильного бальзама позволяли ослабить вызванную боль.
— Ррррастет, — сказала Тана, пробуя четко выговорить трудное слово. — Плохие вещи.
— Нарост? — спросил Перселлан. Целители не практиковали хирургическое вмешательство, хотя теперь они знал, что фактически специально обученные целители резали человеческое тело. Айвас многое сообщил Цеху целителей, но очень немногие на самом деле применяли эти знания на практике. Он слышал, что Цех разрешил вскрытие после смерти. Даже размышления о таком вторжении заставляли его вздрагивать, но ценная информация была исчерпана. — Древние резали тело, чтобы удалять наросты?
— Не нужно. Открыть там. Почистить. Тогда будет реб бенок.
— Как? Что открыть?
— Чуть ниже. Путь, которым появляется реббенок.
Перселлан опять вздрогнул. Сама идея такого подхода была противна ему. Но целителю часто требовалось выполнить меры неприятные, а порой и вредные для пациента, чтобы восстановить его здоровье.
Следующий сюрприз для Перселлана прибыл несколько позже в то богатое на события утро, когда Т'лион пришел и позвал его в залив.
— Они приведут раненого дельфина. Тана и Натуа говорят, что ты должен его зашить.
— Зашить дельфина? — Перселлан остановился на полпути к своему целительскому мешку. — В самом деле, Т'лион, достаточно!
— Почему? — потребовал Т'лион. — Ведь ты делаешь это раненным драконам.
— Но рыба?
— Они не рыбы, целитель, они — млекопитающие, такие же, как и люди. И Буджи не заживет как надо, если ты не зашьешь рану.
— Ты видел ее?
— Нет, но Тана просила. Она помогала тебе, теперь ты помоги ей.
Перселлан не мог поспорить с этим аргументом и всю дорогу до берега бормотал что то о том, что ему придется расширить свою практику и на исцеление морских тварей. Увидев длинную, глубокую рану, он решительно развернулся и намерился вернуться в свой вейр.
— Я никак не смогу закрыть это. Ну... существо может укусить меня. Боль будет очень сильной.
— Холодилка, — сказал Т'лион, упрямо став на пути Перселлана и послав Гадарету срочную просьбу, чтобы тот помог.
— Почему ты решил, что холодилка поможет? Она даже может быть опасной.
— Тана говорила мне. Она сказала, что Буджи еще слишком молодой, чтобы умереть, но он умрет, если не закрыть эту рану.
— Как он так себя распорол? — Перселлан продолжал спорить пока Т'лион тащил его обратно к воде и толпе дельфинов, сгрудившихся вместе на мелководье. — Я даже не знаю, поможет ли зашивание.
— Зашей Буджи, — сказала Тана, осмелившись забраться в воду, слишком мелкую для того, чтобы плавать, и толкнула целителя к раненому дельфину, которого товарищи по стае держали на плаву.
— Давай, Перселлан, — сказал Т'лион, стоя по грудь в воде.
— Как я мог докатиться до такого абсурда, — воскликнул целитель, но жесткий нос толкнул его сзади. — Прекрати! — он шлепнул свободной рукой назойливую морду Таны.