Не должен узнать…
Интуиция не подвела американца. После вновь наступившей паузы ван Бурх спросил:
— А как можно послать нашего человека с таким заданием без согласия папы?
— Питер, неужели именно тебе нужно что-то разъяснять?
Ван Бурх посмотрел на Версано и улыбнулся. Американец улыбнулся ему в ответ.
Менини пробормотал:
— Это было бы великим грехом.
Фраза была произнесена как бы между прочим.
Версано ждал её. В принципе он не собирался ввязываться в спор с этим известным полемистом. Вряд ли кто-либо вообще решился бы на это. Но отвечать было нужно.
Американец решил говорить с максимальной простотой и железной логикой.
— Анджело, если бы кто-то из твоих миссионеров где-нибудь в Африке проснулся у себя в хижине и увидел рядом с собой ядовитую змею, что бы он, по-твоему, сделал? Что он должен был бы сделать?
Уголки рта кардинала поднялись в улыбке. Он моментально ответил:
— Естественно, он взял бы палку и убил змею, но это всего лишь пресмыкающееся. Ты же ведёшь разговор о живом человеке.
У Версано уже готово было слететь с уст следующее высказывание, но его опередил голландец. Он, стараясь делать ударение на каждом слове и сопровождая свою реплику постукиванием пальца по столу, сказал:
— Происками дьявола люди иногда становятся животными. Наше учение знает подобные прецеденты.
Версано понял, что Беконный Священник на его стороне. Искоса он наблюдал за реакцией Менини и ждал, что тот ответит.
Кардинал провёл рукой по лбу, пожал плечами и произнёс:
— Конечно, это грех… Но как вы собираетесь все это организовать?
Версано облегчённо вздохнул. Теперь они все были заодно. Он порывисто повернулся к ван Бурху.
— Питер, подумай и скажи нам. Неужели через твою сеть, которая переправляет людей из стран соцлагеря и обратно, невозможно скрытно заслать одного человека в сердце Москвы? Например, в Кремль?
— А мне и не надо думать. В таких вопросах мы вполне сравнимся с КГБ, а иногда можем кое-чему и научить их. Да, я мог бы переправить своего человека через всю Европу в Москву, даже в Кремль. Но тут возникнет три проблемы. Как организовать его доступ к змее? Как именно он её убьёт? И наконец, как вытащить его оттуда, когда он убьёт змею?
Пока Версано размышлял над ответом, в разговор вмешался Менини.
— И ещё. Где мы найдём такого человека? Ведь мы не мусульмане и не можем гарантировать ему место в раю. Мы не можем сознательно толкнуть его на явное самоубийство. Наша религия не прощает этого.
Версано уверенно произнёс:
— Где-то такой человек есть, и мы найдём его. У нас контакты по всему миру. Ведь Москва нашла Агджу. И мы найдём подобных людей.
Менини, уже почти согласившийся с замыслом, всё же продолжал раздумывать.
— Но каков будет мотив действий этого исполнителя? У Агджи было психическое расстройство, вызванное ненавистью к папе. Вы будете искать человека, движимого верой… или болезнью?
И опять ван Бурх как будто прочёл мысли Версано.
— Я думаю, что в Восточной Европе вполне можно найти такого человека. И его мотивы не должны основываться на религиозных убеждениях…
Версано хотел было что-то сказать, но голландец жестом остановил его.
— Погодите… Дайте мне подумать…
Ван Бурх молчал несколько минут, его глаза были полуприкрыты. Затем он утвердительно кивнул.
— Уже сейчас я могу назвать имя человека, нужного нам. И я думаю, что у него есть мотив, побуждающий к выполнению нашего задания.
— Что же это за мотив? — спросил Менини.
— Очень простой. Ненависть. Он ненавидит русских. Он питает отвращение к КГБ, и особенно к Андропову, притом с силой, не поддающейся описанию.
Заинтригованный, Версано спросил:
— Почему?
Голландец пожал плечами.
— Пока точно не знаю.