— Рад за тебя, но мне нужно делать свое дело.
— И ты не хочешь помощи?
— Абсолютно. Я ждал этого момента тринадцать лет. Как я уже говорил, это встреча один на один.
— Сцена из фильма «Жаркий полдень»?
— Нет, логическое продолжение одной очень интеллектуальной шахматной партии. Выигрывает игрок, у которого ловушка хитрее, а самая хитрая ловушка у меня, потому что я использую его собственную. Но малейшая ошибка, и он все поймет.
— Профессор, мы слишком хорошо тебя обучили.
— За что вам спасибо.
— Удачной охоты, Дельта.
— Пока.
Борн положил трубку и перевел взгляд на двух стариков, которые с умильным любопытством смотрели на него с дивана.
— Судья, вы прошли проверку на вшивость, — обратился Джейсон к Префонтейну. — А что же делать с вами, господин «Жан-Пьер»? Моя собственная жена, которая признает, что вы убили бы ее без малейшего зазрения совести, говорит мне, что я должен вам верить. И что мне думать после этого?
— Я это я, и я сделал то, что сделал, — с достоинством произнес отставной адвокат. — Но мой клиент зашел слишком далеко. Его самонадеянную персону надо изничтожить, а пепел пустить по ветру.
— Я выражаюсь не так цветисто, как мой новообретенный ученый родственник, — заметил престарелый герой Франции. — Но я знаю, что эти убийства надо прекратить; это же пыталась внушить мне жена. Это, конечно, лицемерие с моей стороны, потому что к убийствам я имею некоторое отношение, скажу только, что такие убийства пора прекратить. Это не бизнес, убийство не принесет никакого дохода, это просто месть окончательно спятившего сумасшедшего, совершенно не нужное убийство матери и ее детей. Какая от этого выгода?.. Нет, Шакал зашел слишком далеко. Теперь его обязательно нужно остановить.
— Черт, более хладнокровного рассуждения на такие темы я в жизни не слышал! — вскричал Джон Сен-Жак у окна.
— Я считаю, вы нашли нужные слова, — одобрительно заметил бывший судья, обращаясь к преступнику из Парижа. — Tres bien.
— D’accord.
— А я пока не знаю, что с вами обоими делать, — вмешался Джейсон Борн. — Но сейчас у меня небольшой выбор… Джентльмены, уже без двадцати пяти двенадцать. Время бежит.
— Что-что? — не понял Префонтейн.
— Если что-то и произойдет, то произойдет в ближайшие два, пять, десять или двадцать четыре часа. Я отправлюсь обратно в аэропорт Блэкбурна, где устрою сцену — понесший тяжелую утрату муж и отец, обезумевший от убийства жены и детей. Уверяю вас, для меня это будет не сложно; я там организую настоящее представление… Потребую, чтобы мне тут же предоставили самолет на Транквилити, а когда я сюда прибуду, на набережной будут стоять три сосновых гроба, предположительно с моей женой и детьми.
— Замечательная мысль, — перебил француз. — Bien.
— Очень bien, — подтвердил Борн. — Я буду настаивать, чтобы один открыли, а потом закричу или упаду или сделаю и то, и другое, смотря что придет в голову, чтобы те, кто будут смотреть, надолго запомнили увиденное. Сен-Жак будет меня опекать — Джонни, погрубее и поубедительнее — и, в конце концов, меня отведут на другую виллу, ближайшую к лестнице, ведущей на пляж в восточной части острова… останется подождать.
— Этого Шакала? — спросил бостонец. — Он будет знать, где вы?
— Естественно. Многие, в том числе и прислуга, увидят, куда меня поселят. Он все узнает, для него это детская задачка.
— И вы будете ждать его, мсье? Вы считаете, что мсье попадется на такую уловку? Это смешно!
— Совсем нет, мсье, — спокойно ответил Джейсон.