– Вот дерьмо!
— Профессор, старайтесь не употреблять вульгарных выражений. Ты произнес нехорошее слово.
— Помолчи, мне нужно подумать.
— Подумай о том, что мы по уши увязли и надо выбираться. Пришло время Питера Холланда. Он нужен нам. Как и люди из Лэнгли.
— Нет, еще рано! Ты кое о чем забываешь. Холланд приносил присягу, и, судя по всему, он относится к этому серьезно. Иногда он и может обойти какое-нибудь правило, но, если столкнется с «Медузой», у которой сотни миллионов долларов на счетах в Женеве и которая скупила пол-Европы, он может сказать: «Так, ребята, стоп, хватит!»
— Придется рискнуть. Дэвид, он нужен нам как никогда.
– Никакого Дэвида , черт тебя дери! Меня зовут Борн, Джейсон Борн, ты меня сотворил, и я у тебя за это в долгу! Моя семья у тебя в долгу! И никак иначе!
— И ты меня убьешь, если я не сделаю по-твоему?
Повисла пауза. Оба молчали, пока Дельта Один из сайгонского отряда «Медуза» не нарушил тишину.
— Да, Алекс, тогда я убью тебя. Не потому, что ты пытался убить меня в Париже, а из тех неясных соображений, которые заставили тебя тогда это сделать. Ты понимаешь?
— Да, — еле слышно ответил Конклин. — Невежество всегда самоуверенно, это ведь любимая фраза у вас в Вашингтоне; в вашем исполнении она звучит как восточная мудрость. Но тебе тоже придется сбавить самоуверенности. Одни мы мало что сможем сделать.
— А с другой стороны, сделать нужно так много, что мы можем все испортить, если будем действовать не в одиночку. Посмотри, чего мы уже добились. С нуля добрались до двузначных чисел — и это за двое-четверо суток. Алекс, дай мне два дня, прошу тебя! Мы почти что выяснили, что такое эта «Медуза». Один прокол с нашей стороны, и они элементарно от меня избавятся. Вспомни про Шакала.
— Я сделаю все, что смогу. Кактус говорил с тобой?
— Да. Он перезвонит и приедет сюда. Позже все объясню.
— Должен тебе сказать, что они друзья с нашим доктором.
— Знаю. Иван мне рассказал… еще, Алекс, мне нужно передать тебе некоторые вещи — телефонную книгу Свайна, его бумажник, расписание визитов и кое-что еще. Я все упакую и отправлю к тебе на проходную кого-нибудь из людей Кактуса. Отдай все в лабораторию и посмотри, что они скажут.
— Ты, кажется, упомянул парней Кактуса? Что ты там задумал?
— Делаю за тебя твою работу. Хочу все здесь опечатать. Войти никто не сможет, а вот кто будет пытаться, посмотреть стоит.
— Да, это будет нелишне. Кстати, работники питомника приедут за собаками около семи утра, так что не запирайся очень крепко.
— Все это похоже на то, — перебил его Борн, — будто я снова на службе и зря вызвал охранников. В их услугах больше нет необходимости, но все равно каждому по почте вышлют вознаграждение в указанное место.
— О каком вознаграждении ты говоришь? Лэнгли не в деле, забыл? Питер Холланд тоже не с нами, а я не так уж богат.
— Зато я богат. Позвоню в свой банк в штате Мэн, и они доставят тебе чек фед-эксом. Попроси своего друга Кассета забрать его утром около твоей квартиры.
— Черт, забавно, — задумчиво протянул Конклин. — Я и забыл, что у тебя есть деньги. То есть я совсем об этом не думал. Как-то вылетело из головы.
— Такое бывает, — веселым тоном подхватил Борн. — Чиновнику, живущему в тебе, может привидеться какой-нибудь бюрократ, который придет к Мари и скажет: «А кстати, миссис Вебб или Борн или как вас там; когда вы работали на канадское правительство, вы сбежали с пятью миллионами долларов, которые принадлежали мне».