Икра отличная и водка вполне сносная.
– Приглашаю вас на ужин, – сказала Рима.
Она взяла Мелика за руку и подвела его к группе, с которой только что рассталась.
– Представляю вам Мелика Кента, – сказала она. – Мы познакомились в Голландии.
Мужчины осклабились, так как все же были хорошо воспитаны. Один спросил с явным коварством:
– Кстати, где сейчас Мамед?
Мелик поймал мяч на лету.
– Я поеду за ним завтра. Он уехал отдохнуть.
Он встретил одобрительный взгляд Римы. Завтра Мамед Садуллаев обедает в ресторане "Азия" с иранской делегацией. Во второй половине дня должен быть подписан протокол о продаже "Боингов". Ефим Файнер отправил в Вашингтон по имейлу длинную телеграмму с полным отчетом о
"деле" и его скорой развязке… ФСБ на некоторое время обезврежено.
Неожиданно Мелик заметил Али, скромно сидящего в углу.
Он тотчас же подозвал метрдотеля.
– Отнесите тому мужчине в углу бутылку шампанского и большую банку икры. От моего имени.
К Риме подошел седовласый мужчина.
– Вы танцуете?
Бакинка серьезно ответила:
– Моему супругу не нравится, когда я танцую с другими мужчинами.
Она выпила бокал шампанского и, не говоря ни слова, увлекла
Мелика на площадку.
Мамед Садуллаев выгрузился из "Джипа" и подошел к Мелику.
Наверное, он еще не оправился после недавних волнений, но лицо его было отдохнувшим.
– Браво! – пропел он фальцетом. – Теперь я могу дышать. Мне уже надоели горы…
Хлопнула другая дверца "Джипа", и из машины вышел маленький человек с козлиной бородкой, блестящими глазами и чувственным ртом любителя пожить. На нем была грязная сутана. Мамед пришел в восторг от недоумения Мелика.
– Представляю вам отца Василия, одного из самых выдающихся монахов "Фирмы". Он помог мне в этом испытании и готов еще на большее, не правда ли, святой отец?
– Разумеется, сын мой, – ответил монах – Я должен оставить вас, господа. Спешу на предвыборное собрание в "Резиденцию"… Благослови вас Бог.
Он перекрестил воздух и удалился раскачивающейся походкой. Мелик заметил два больших горба на обоих бедрах монаха.
– Он что, набил карманы библиями? – спросил он.
Мамед от души рассмеялся.
– Нет, кольтами.
– Кольтами? – удивился Мелик. – Значит, он не настоящий монах?
Мамед чуть не лопнул от хохота.
– Нет, самый что ни на есть настоящий. Сегодня утром перед отъездом он читал проповедь в церкви. Но он живет в местности, где люди очень агрессивны. Если там говорят, что кто-то умер естественной смертью, это значит, его убили. А у святого отца к тому же немало врагов. И он занимается политикой, иногда ему приходится защищать свои политические взгляды… тоже с оружием в руках.
– Он уже убивал людей?
– Он ни разу не выстрелил ни в церкви, ни в спину кому-либо.
– И у него не было неприятностей с высшими инстанциями?
– Нет. Всем известна его преданность христианскому делу. Он – единственный человек в округе, кто несет божье слово в самые фанатичные мусульманские деревни.
Странный монах скрылся из виду. Мелик подумал, что отец Василий чаще занимается мирскими делами, чем церковными.
– Конечно, он хитрый, – продолжал Мамед. – Но меня обожает, потому что я оплачиваю его избирательные кампании, ремонт церкви.
Отчасти своим положением в обществе он обязан мне.
Он взял Мелика под руку и подвел его к "Джипу".
– Нас ждет шампанское. Рима сказала мне, что вчера вечером встретила вас в Клубе.
"Джип" вырулил на улицу Насими и повернул на 2 – ю Морскую. Они медленно ехали вдоль моря. За рулем сидел горец Фуад.
– Выпьем за наш успех, – предложил Мамед Садуллаев.
На сиденье машины стояла в ведерке со льдом бутылка "Атос".
Бакинец наполнил бокалы.
Мелик поднес ледяной напиток к губам. Он заслужил передышку.