- Да, верно... Доставлен час назад, -сообщаетпослекороткойпаузы
дежурный.
- Могу ли я его видеть?
- В такой поздний час? Это исключено,-слышитсяответ,которогои
следовало ожидать.
- Но вы хоть скажите, в каком он состоянии!
- Минуточку...
"Минуточка" длится так долго, что я уже начинаю сомневаться,стоитли
держать трубку. Наконец слышится голос дежурного:
- Можете не волноваться, его жизнь вне опасности.
- А нельзя ли более конкретно...
Однаковэтотмоментнадругомконцепроводатрубка,очевидно,
переходиткдругомучеловеку,потомучтоменяетсятембрголоса,а
интонация слегка напоминает речь полицейского.
- Кто у телефона?
- Это его знакомый, мосье Робер. Скажите ему, что мосьеРобериДора
хотят его видеть. И кладу трубку.
Часом позже я в Женеве. Останавливаюсь в отеле "Де лапе".Подокном
моего номера тянется ярко освещенная набережная с длиннойшеренгойголых
деревьев: их так безбожно обкорнали,чтотеперьонибольшепохожина
мертвые пни, не внушающие ни малейшей надежды на весеннеепробуждение.А
за деревьями - черные водыозера.Воды,которыеневидишь,атолько
угадываешь,огражденывдалиотражениямиэлектрическихогней
противоположного берега. Глядя на пустую полосу асфальта, по которойлишь
изредка с легким шуршанием проносятся машины, я внезапно сознаю,чтовся
эта картина мнехорошознакомаидажепривычна.Итолькотеперья
вспоминаю, что всего несколько лет назад мне довелось житьвэтомсамом
месте или совсем рядом - всоседнемотеле"Регина".Ивидитсячто-то
абсурдное в том, что я только сейчасвспоминаюподробноститойистории
(свою первую встречу с Эдит в двух шагах отсюда,какмывпервыеснею
обедали в ресторане "Регина"),втом,чтопрошлоеожилопередмоими
глазами лишь сейчас, после тогокакяпобывалвнизу,врегистратуре,
поселился в этом номере, надел пижаму,послетогокакстольковремени
глазел в окно. Забыть незабываемое! Разве это не абсурд? Абсурд,конечно,
но, быть может, это на пользу здоровью, потому что, если быпережитоене
сглаживалось в памяти, не исчезало хотябынавремя,голованаверняка
давно бы уже треснула от избытка мыслей.
Эдит. И скверная погода. Эдит, ее давно уже нет, зато ненастье всееще
налицо, что верно, то верно, и никакихпризнаковпотепления.Сейчасне
Эдит должна меня занимать, а Дора. Только Дора нанашемусловномязыке,
моем и Белева, не Дора, а Центр. И мое послание, переданноепотелефону,
означает: "Смывайся при первой возможности - и домой".
- Ну так как же, по-вашему,моглибымыраспутатьэтуисторию?-
спрашиваетгенералпослетого,какмысБориславомустраиваемсяв
темно-зеленых креслах под темно-зеленым фикусом.