– Его нет в редакции. В данный момент. – Она смахнула с густо накрашенных щек блестящие черные волосы. Выделенные косметикой огромные черные глаза. – Когда вернется, не знаю.
Хайд повернулся к мужчине.
– Знаете, последнее, что я слышал, так это что Лал делал какую-то работу с моим приятелем, Филом Кассом... Имя что-нибудь вам говорит? – Говорило. Написано на лице. Признаются ли? Мужчина взглянул на женщину, та смотрела на него с упреком. – Фил Касс? Они с Лалом занимались чем-то в связи с Кашмиром. Каким-то правительственным скандалом... чем-то таким, что так привлекает вашу газету. Что-нибудь об этом слыхали?
– Ищете готовые заголовки, мистер Холланд?
– Не совсем, – широко улыбнулся Хайд. – Хотя вопрос колкий. Послушайте, Фил Касс передал мне до этого материал, который у него не взяли или не придали ему значения... Послушайте, вы же знаете, что Касс работает в представительстве британского верховного комиссара, так? – Девушка явно знала. Раскроется ли он или нет – теперь неважно. Риск неизбежен, нога на акселераторе. – О'кей... Фил завел меня намеками на темные делишки правительственных шишек в Кашмире, так? Я являюсь делать материал, но нет ни Фила, ни Лала. Не могу найти ни того, ни другого.
Мужчина склонен ему верить, это ясно. У мнящей о себе девицы, возможно, нюх на жареное. Он, правда, не уверен. Оба относятся к нему с опаской. В этом смысле все чисто. С молчаливого согласия женщины мужчина попросил:
– Можете описать мистера Касса?
– Что? – снова улыбнулся он. – А-а, Фила... насколько я его знаю? Рост шесть футов, светлые волосы, кожа под глазами в морщинах, как гофрированная бумага – знаете гофрированную бумагу? Говорит на хинди не хуже туземца – прошу прощения. Работает здесь около трех лет, учился... – Женщина взглядом позволила остановиться. Потом вдруг сказала:
– Мы знаем, чем занимается мистер Касс. А вы? Вы?..
– Я в эти игры не играю, дорогуша. Фил шпионил. Я давно подозревал. Рад, что мы сошлись во мнении. Итак... где он?
Говоря это, он заговорщически подался вперед. В глазах женщины мелькнуло что-то вроде победного торжества.
– Билет Национального союза журналистов, – потребовала она.
Умная девица – беда, что слишком умная. Хайд достал бумажник, затем мятый членский билет союза журналистов.
– Извините, что в таком виде.
Девица не поверила. Ситуация потребовала осторожности – всего лишь удержать обоих за столом, пока сам не смоется. Мужчина не тянул на такую игру, оставался самим собой. Но женщина...
Мужчина был удовлетворен.
– Неделю назад, – выпалил он, – у нас побывала полиция. Обыскали стол и шкаф Лала, расспрашивали о нем...
Лицо женщины моментально приняло безразличное выражение, однако ее выдали настороженные, прищуренные, как при взгляде на солнце, глаза.
– Что они искали? И нашли ли что-нибудь?
– Унесли с собой много материалов, мистер Холланд. Мы заявили протест, дали сильную редакционную...
А женщине словно наплевать. Ах да – она знала, что делать. Первый же поход в туалет, и я испаряюсь, приятель. При первой возможности станет звонить в полицию или разведку. И она знает, как он выглядит и под какой крышей работает. Продолжая расспрашивать мужчину, он не спускал глаз с женщины, внимательно разглядывавшей окна кафе. Пистолет упирался в бок, будто настойчиво напоминая о неоплаченном долге. Она пока еще не уверена. Вероятно, не узнавала, не видев его хорошей фотографии. Только подозревала.
– Как вы думаете, над чем работал Лал?
Ну давай же, пойми, чем пахнет, – сам можешь вступить в игру, Лондон заплатит.
Мужчина пожал плечами.
– Кажется, что-то в связи с семейством Шармаров. Точно не знаю...
– А не знаете, где Лал теперь? – Мужчина покачал головой, неуклюже напуская на себя таинственность.