Чтобы скрыть противную неуверенность, тот пробормотал:
– Человек по имени Лал все еще в Дели. У нас кое-кто есть в газетенке, где он работал. Если Хайд обратится в газету, его засекут. Дом Лала под наблюдением. Хайд там не появлялся, пока что. Что касается... нашего семейного дела, В.К., как бы ты смог без него вести страну в следующее столетие? Мы же не семейство Неру. Нам нужны были деньги. Был только один этот способ...
– Проклятая баба! И приспичило же ей связаться с Кассом!
– Она была сукой, когда ты женился на ней, В.К., ...рассчитывала на твою политическую карьеру... – Брат отшатнулся, будто его ударили кнутом, потом, успокоившись, согласно закивал. – Избавился от нее, избавишься и от этого Хайда. Ты же теперь премьер-министр, В.К., недосягаем. Ты делаешь то, что тебе положено, – остальным займусь я. – Пракеш театрально вздохнул, держа брата за рукав.
– Да-да. Пакистанские генералы нам нужны. Пока Кашмир не придет в упадок, они должны удерживать своих на линии прекращения огня... должны помешать горячим головам в Исламабаде воспользоваться преимуществом. Да, мне нужно ехать в Сринагар и снова их утихомирить. – Он яростно подался вперед. – Но наркотики, Пракеш!.. Если кто-нибудь узнает, мне придется уйти в отставку. Не только фундаменталисты – Запад, Америка, МВФ и Всемирный банк. Представляю, как добродетельно они будут выглядеть, осуждая меня!
– Пошли они все к черту, В.К.! Я твой брат. Мы одна семья. Думаешь, я позволю этому случиться? – Шармар взглянул увереннее, приободрился. Как сломанная кукла, подумал Пракеш, в которую вместо спинного хребта воткнули железный стержень. – Манифест принят. На следующей неделе ты объявляешь выборы, застаешь врасплох другие партии и этого паршивого киногероя, твоего соперника. Знаю, что ставки высоки, как никогда, В.К. Никто не знает этого лучше меня. За исключением тебя.
– Спасибо тебе, Пракеш. Однако что сказал Касс британскому агенту? – с обезоруживающей улыбкой спросил Шармар. – Мой последний вопрос, – добавил он.
– Пока что из Касса ничего не выбили. Но ждать недолго. Тюремного служащего достаточно припугнули, чтобы он говорил правду. Твердит, что ничего не говорилось, ничего не передавалось...
– Тогда не стану волноваться. – Умышленно игнорируя остающегося в тени полковника, В.К.Шармар взглянул на часы. Снова посмотрел на широко раскинувшийся Раджпатх, пробежал глазами по правительственным зданиям. – Позови-ка лучше экспертов, – с жаром воскликнул он, забыв о прошлом, как о дурном сне.
В.К., заметил Пракеш, снова обратился в будущее. Временно обитая в настоящем, он, по существу, вел отсчет времени от своего избрания, заглядывая вперед на десятилетие и дальше.
– Не стоит волноваться, В.К.
Они коротко обнялись, и Пракеш, дав знать кивком полковнику, чтобы тот вышел и подождал до конца разговора, направился к ведущим в приемную дверям. Подумалось о коридорах власти. Но уж он-то знал, что реальная власть находится в кабинетах. В кабинетах, занимаемых по праву, достающихся как наследство. Тогда это была власть.
Принадлежностью власти были также полковник и его люди, возможность иметь под рукой паровой молот, чтобы колоть орехи, управлять машиной чудовищной силы ради того, чтобы давить москитов. Этого Хайда найдут, как и любого, кто, возможно, встанет, а может быть, и не встанет, на пути к обладанию этими кабинетами. Например, Лал – ничтожная вонь, не больше.
Он улыбнулся, распахнул двойные двери перед нетерпеливыми молодыми лицами – их экономическая команда, готовая, засучив рукава, немедленно приняться за перестройку Индии. Что касается него, то легкое ощущение опасности, время от времени лишавшее мужества В.К., лишь приятно щекотало нервы. Как острая приправа. А Индия прежде всего славится приправами и специями.