Стоит, чуть ссутулившись, руки плетьми болтаются впереди, чем-то напоминая исхудалого казака, склонившегося над провисшими вожжами. Оливеру требуется пара мгновений, чтобы идентифицировать его: Михаил Орлов, по словам Массингхэма, телохранитель, правая рука и младший брат Евгения.
Позади трио удовлетворенно улыбается, все-таки именно он и никто другой свел их вместе, неутомимый консультант Тайгера по советскому блоку, его начальник штаба, Рэнди Массингхэм, ранее сотрудник Форин оффис, бывший солдат Лейб-гвардейского полка, бывший лоббист и бывшая звезда пиара, говорящий на русском, говорящий на арабском, в свое время советник правительств Катара и Бахрейна, а в новой ипостаси — селекционер, за соответствующее вознаграждение отыскивающий «Синглу» новых клиентов. Как один человек, не достигнув сорока лет, мог перепробовать столько профессий, остается загадкой, разрешить которую Оливер пока не может. Тем не менее он завидует Массингхэму за его бурное прошлое, а сегодня завидует и его успеху, ибо последние месяцы Тайгер не хотел слышать ни о ком, кроме братьев Орловых. На всех совещаниях, касающихся перспективного планирования, Тайгер буквально не слезал с Массингхэма: «Где Орловы, Рэнди, в чем дело? Почему я должен иметь дело со всякой мелюзгой? — имея в виду более мелких русских предпринимателей, которые заходили в приемную, где им без лишних слов указывали на дверь. — Если иметь дело нужно с Орловыми, почему сейчас они не сидят за этим столом и не разговаривают со мной? — А потом участливо добавлял, чтобы окончательно испортить Массингхэму настроение: — Что-то ты сегодня выглядишь стариком, Рэнди. Возьми день отдыха. Возвращайся в понедельник, когда станешь моложе».
Но сегодня, Оливер это видит, желание Тайгера осуществилось: братья Орловы сидели за его столом и разговаривали с ним. Так что Массингхэму больше нет нужды срываться с места («зубная щетка всегда при мне») и мчаться в Ленинград, Москву, Одессу, туда, где Орловы могли заниматься своими делами. Сегодня гора о двух вершинах пришла к Магомету в сопровождении двух мужчин, на групповой фотографии они стояли по бокам центральной троицы, которых Оливер правильно вычислил, как порученцев: один — блондин с молочной кожей, если и старше Оливера, то на самую малость, второй — пятидесятилетний, коротконогий и толстый, в пиджаке, застегнутом на все три пуговицы.
И сигарный дым, клубы дыма! Невероятный, невозможный сигарный дым! И непривычные пепельницы на столе для совещаний среди разложенных на нем документов! И нет для Оливера в кабинете отца ничего более знаменательного, даже братья Орловы не столь поразили его, как этот ненавистный, проклятый на веки веков сигарный дым, неспешно плывущий в очищенном воздухе святилища, чтобы собраться в грибовидное облако над аккуратно причесанной головой отца, «жесточайшего врага табака», как охарактеризовал его журнал «Вог». Тайгер ненавидит табак больше, чем неудачу или возражения. Каждый год перед подачей налоговой декларации он жертвует немалые суммы из налогооблагаемого дохода на борьбу с курением. Но сегодня на буфете стоит новенький, инкрустированный серебром ящичек для сигар из « Асприз », что на Нью-Бонд-стрит, в котором лежат «самые дорогие сигары Вселенной». Курят Евгений и порученец, застегнутый на три пуговицы. Именно сигарный дым убеждает Оливера в беспрецедентной значимости события.
Тайгер начинает с подтрунивания, но Оливер уже привык к тому, что подтрунивание — неизменный элемент крепнущих отношений с отцом. Если даже в ботинках на высоких каблуках от «Лобба» твою макушку отделяют от пола пять футов и три дюйма, а в твоем сыне добрых шесть футов, вполне естественным представляется желание подровнять рост сына со своим в присутствии остальных.