Дуэль, из которой один из них мог выйти победителем.
— Так чего ты звонишь, Бернард? — спросил Брок. — Мне говорили, что ночью люди спят.
— Кто убил Альфреда Уинзера? — вопрос Порлока последовал незамедлительно, Брок полагал, ухмылка так и не сползла с его лица. Брок вроде бы порылся в памяти.
— Уинзер. Альфред. Да, да. Согласно газетам, умер не от простуды. Я-то думал, что вы, парни, уже там, показываете местным, как полагается расследовать убийства.
— Так почему нас там нет, Нэт? Почему нас больше никто не любит?
— Бернард, мне платят не за то, что я фиксирую приходы и уходы достопочтенных господ из Скотланд— Ярда, — он по-прежнему видел перед собой ухмылку Порлока. — Придет день, если я до этого доживу, когда ты у меня сядешь за решетку, клянусь.
— Почему эти гомики из Форин оффис настояли, чтобы я сидел и ждал рапорта турецкой полиции, прежде чем заняться расследованием вплотную? Тут чувствуется чья-то рука, и мне представляется, что без тебя не обошлось, если, конечно, ты не занимался другими делами.
— Теперь ты меня удивляешь, Бернард. С какой стати простой таможенник, которому осталось два года до выхода в отставку, будет вмешиваться в работу правоохранительных органов?
— Отмывание денег — по твоей части, не так ли? Все знают, что с помощью «Сингла» отмывает деньги весь Дикий Восток. Об этом разве что не написано в « Желтых страницах ».
— И как это связано со случайным убийством мистера Альфреда Уинзера, Бернард? Боюсь, я не улавливаю хода твоих мыслей.
— Уинзер — не последний человек в «Сингле», так? Если ты сможешь выяснить, кто убил Уинзера, то, возможно, подцепишь и Тайгера. Я же вижу, как эта карта разыгрывается Уайтхоллом. — Порлок спародировал министра внутренних дел: — Пусть этим займется старина Нэт. Это дело как раз по его части.
Брок позволил себе паузу, чтобы воздать хвалу господу. «Бернард задергался, — подумал он. — Здесь и сейчас. Порлок бросился защищать своего работодателя, причем у всех на виду, под юпитерами рампы. Убирайся в тень! — мысленно приказал он Порлоку. — Если ты — преступник, то и веди себя соответственно, а не сиди рядом со мной на еженедельных совещаниях».
— Видишь ли, Бернард, я не гоняюсь за теми, кто отмывает деньги, — объяснил Брок. — В свое время я получил хороший урок и усвоил его. Я гоняюсь за их деньгами. Гонялся за одним давным— Давно, это правда. Натравил на него множество дорогих адвокатов и бухгалтеров, которые разве что не вывернули его наизнанку. А через пять лет, в течение которых мы потратили несколько миллионов фунтов, в суде он натянул мне нос и вышел оттуда свободным человеком. Мне сказали, что присяжные еще только учатся читать длинные слова. Спокойной тебе ночи, Бернард, и этой, и последующих.
Но Порлок еще не собирался ставить точку.
— Послушай, Нэт.
— Что еще?
— Давай встретимся. В одном маленьком клубе вПимлико . Очень милые люди, не только мужского пола. Я угощаю.
Брок чуть не рассмеялся.
— Ты как-то странно ставишь вопрос, Бернард.
— В смысле?
— Обычно преступники подкупают полицейских.
Друг друга они не подкупают, во всяком случае, там, где я служил.
Положив трубку, Брок открыл внушительного вида стенной сейф и достал большой в кожаном переплете ежедневник с его собственноручной надписью «ГИДРА», открыл на сегодняшнем числе и аккуратно записал: «1 ч. 22 мин. Неожиданный звонок от заместителя суперинтенданта Бернарда Порлока, желающего получить информацию о ходе расследования гибели А. Уинзера. Записанный на магнитофон разговор завершился в 1 ч. 33 мин.».
Заполнив бланк расходов, он позвонил своей жене Лайле в их дом в Торнбридже, хотя время приближалось к двум ночи, и выслушал ее рассказ о темных интригах, плетущихся в местном отделении « Женского института ».