И скоро один здоровяк в черной жилетке приоткрыл половину ворот ровно настолько, чтобы пропустить пешехода, тогда как второй здоровяк на турецком приказывал двум восточноевропейским овчаркам заткнуться. Судя по выражениям лиц охранников, Оливер только что вернулся из космической экспедиции, приземлившись аккурат у ворот. С таким удивлением они оглядывали дорогу и его чистые, без единой пылинки туфли. Оливеру не осталось ничего другого, как указать рукой на подножие холма и рассмеяться: «В машине закончился бензин», — в надежде, что они не поймут ни слова, но их устроит сам факт того, что начищенным туфлям есть объяснение. Дверь дома открылась, едва Оливер подошел к ней. За ней нес службу боксер-тяжеловес в строгом черном костюме. Держался он враждебно, ростом не уступал Оливеру, но руки в ход не пустил и лишь обыскал Оливера взглядом.
— Добро пожаловать, — наконец выдавил он и повел его ко второй двери, за которой находились подсвеченный бассейн и мощеный внутренний дворик с диваном-качелями. На диване сидела маленькая девочка, Оливер решил, что такой же будет и Кармен, когда ей исполнится шесть лет, с косичками и дырками на месте передних зубов. Рядом с ней устроился темноглазый Ромео двумя годами старше, лицо которого показалось Оливеру знакомым. Маленькая девочка ела мороженое. На полу валялись альбомы для рисования, книжки-раскраски, ножницы для резки бумаги, карандаши, части составных роботов-воинов. Напротив детей сидела блондинка, длинноногая женщина на последних неделях беременности. И доктор Конрад не ошибался, называя ее красавицей. Рядом с ней лежала раскрытая книжка «Питер-Кролик»Беатрис Поттер на английском.
— Дети, это мистер Уэст из Англии, — игриво объявила она, пожимая ему руку. — Познакомьтесь с Фрайди и Полом. Фрайди — моя дочь. Пол — наш друг. Мы только что узнали, что зеленый салат обладает снотворным эффектом, не так ли, дети?.. А я — миссис Мирски… Пол, что такое снотворный эффект?
Оливер понял, что она шведка, ей скучно, и ему вспомнилось, как Хитер, начиная с пятого месяца беременности и дальше, флиртовала с любым мужчиной старше десяти лет. Фрайди, эта шестилетняя Кармен, улыбалась и лопала мороженое, тогда как Пол смотрел на него. Во взгляде читалось обвинение. В каком преступлении? Против кого? Где? Когда? Боксер в черном костюме принес ледяной лимонный сок.
— Вызывает сон, — наконец ответил Пол, когда все уже забыли вопрос, и тут Оливера осенило: «Пол, господи, да это же сын Зои, Павел! Это Павел!»
— Вы приехали сегодня? — спросила миссис Мирски.
— Из Вены.
— Ездили туда по делам?
— Пожалуй.
— У отца Пола тоже бизнес в Вене,
— говорила она четко и размеренно, чтобы дети понимали ее, но ее большие глаза оценивающе оглядывали Оливера. — Онживет в Стамбуле, ноработает в Вене, не так ли, Пол? Он —крупный трейдер. Сегодня все трейдеры. Аликс — наш близкий друг, не так ли, Пол? Мы им всегда восхищаемся. Вы тоже трейдер, мистер Уэст? — спросила она, лениво натянув платье на груди.
— В некотором роде.
— Торгуете чем-то определенным, мистер Уэст?
— Главным образом деньгами.
— Мистер Уэст торгует деньгами. А теперь, Пол, скажи мистеру Уэсту, на каких языках ты говоришь… русском, естественно, турецком, немного на грузинском, английском? Мороженое не вгоняет тебя в сон, Пол?
«Павел, который никогда не отлипал от матери, — вспоминал Оливер. — Павел, лишенный собственного дома, вечно живущий у чужих, ребенок, из которого приходилось вытягивать улыбку, глаза которого радостно вспыхивали, когда ты входил в комнату, и наполнялись укором, когда ты начинал собираться домой. Восьмилетний Павел, пытающийся вспомнить далекую встречу с безумным монстром, которого звали Почтальон, в те дни, когда дедушка и бабушка жили в замке посреди леса недалеко от Москвы и имели мотоцикл, на котором газовал Почтальон, пока мама прижимала его к груди и закрывала ухо рукой».