Мужчины держались вместе, Агги сидела чуть в стороне, закрыв глаза, прижимая к зубам костяшки больших пальцев, вспоминая, как с помощью травинок она имитировала крики птиц, чтобы еще больше расположить к себе Заха.
* * *
Брок только порадовался тому, что Массингхэма в полночь вытряхнули из постели. Стоя в крошечной прихожей, он с чувством глубокого удовлетворения слушал возмущенные крики Массингхэма, которого пошли будить Картер и Мейс. Когда его вывели из спальни, он напоминал приговоренного к публичному осмеянию: бесформенный халат, шлепанцы, полосатая пижама, круглые, полные мольбы глаза, по тюремщику с каждой стороны. «Так тебе и надо», — подумал Брок, прежде чем скрыть свои чувства за маской бесстрастного бюрократа.
— Прошу извинить за вторжение, сэр. Но я получил сведения, которыми хочу поделиться с вами. Мистер Мейс, принесите, пожалуйста, диктофон. Министр захочет лично прослушать эту запись.
Массингхэм превратился в статую. Картер отступил от него на шаг. Мейс отправился на поиски диктофона.
— Пригласите моего адвоката, — выпалил Массингхэм. — Я больше не скажу ни слова, не получив письменных гарантий.
— О гарантиях поговорим чуть позже.
Брок распахнул дверь в комнату, где они недавно беседовали. Массингхэм двинулся первым, более не удостаивая Брока своим вниманием. Сел в привычное кресло. Мейс принес диктофон, включил.
— Если вы привлекли к ответственности Уильяма… — начал Массингхэм.
— Я не привлекал. Никто не привлекал. Я хочу поговорить с вами об опасности. Вы помните о том, что вам грозит опасность?
— Естественно, помню.
— Это очень хорошо, потому что секретариат министра создал мне серьезные проблемы. Они думают, что вы что-то скрываете.
— Так надавите на них.
— Мне бы этого не хотелось, благодарю вас, сэр. Итак, время ленча, Тайгер Сингл покидает Керзон-стрит. Но вас там уже нет. В одиннадцать утра вышли из кабинета и направились к своему дому в Челси. Почему?
— Это преступление?
— Зависит от причины, сэр. Вы оставались дома полных десять часов, до девяти вечера, когда запросили защиты. Вы это подтверждаете?
— Разумеется, я этоподтверждаю. Я вам об этом уже говорил. — Голос Массингхэма звучал воинственно, но сам он очень уж нервничал.
— Что заставило вас уйти домой еще утром?
— У вас нет воображения? Уинзера убили, об этом стало известно, офис превратился в дурдом, телефоны разрывались от звонков. Мне надо было позвонить нескольким людям. Я хотел это сделать в тишине и покое. И где я мог их обрести, как не дома?
— Но дома вам начали угрожать по телефону. — Брок отметил про себя, что и лжецы иногда говорят правду. — А в два часа дня к вам прибыл курьер с посылкой. Что было в посылке?
— Ничего.
— Еще раз, сэр.
— Я не получал посылку. Следовательно, незнаком с ее содержимым. Это ложь.
— Кто-то из ваших домашних получил ее. И расписался в получении.
— Докажите это. Ничего у вас не получится. Курьерской службы вы не найдете. Никто ни за что не расписывался, никто ничего не получал. Все это выдумки. И если вы думаете, что ее получил Уильям, то напрасно.
— Уильям тут совершенно ни при чем, сэр. Посылку получили вы.
— Предупреждаю вас: не впутывайте в это дело Уильяма. В тот день с десяти утра он был вЧичестере . Они целый день репетировали.
— Позвольте спросить, что?
— «Сон в летнюю ночь».Эдуардианская пьеса . Он играл Пака.
— И когда он приехал домой?
— В семь вечера. «Уходи, уходи, уходи, — сказал я ему. — Выметайся из дома, тут небезопасно». Он не понял, но уехал.
— Куда?
— Заниматься своими делами.
— Он что-нибудь взял с собой?
— Разумеется, взял. Собрал вещи. Я ему помогал. Потом вызвал ему кеб. Он не может водить машину. Не получается. Брал уроки, но толку никакого.