Вырисовывалась картина, которая не укладывалась у него в голове: Тайгер, доведенный до безумия, охваченный безрассудным страхом, в коричневом пальто реглан и начищенных туфлях, сжавшись в комок, кому-то звонит из телефонной будки, тогда как его любовница пытается заснуть. — На Рождество у него была крупная разборка. Какие-то люди пытались взвалить на него вину за какие-то неудачи. Он полетел в Цюрих и поставил их на место. Тебе это ни о чем не говорит?
Она зевнула.
— Смутно. Он собирался уволить Рэнди. Но он постоянно собирается уволить Рэнди. Они все преступники. Включая Мирски.
— Евгений тоже?
— Евгений шарахается из стороны в сторону. Легко поддается влиянию.
— И кто на него влияет?
— Бог знает, дорогой. Ты что-то забываешь про стакан.
Он отпил мартини. Катрина курила и, наблюдая за ним, задумчиво массировала одну ногу другой.
— Ты — единственный, кто ускользнул от него, не так ли, несносный мальчишка? Он никогда не говорит о тебе, ты это знаешь? Только когда возбужден. Ну, не в смыслевозбужден, такое случается только по високосным годам. Поначалу ты учился, потом перенимал методы зарубежного бизнеса, потом снова учился. Он все еще гордится тобой по-своему. Просто думает, что ты предатель и дерьмо.
— Он, возможно, объявится через несколько дней, — заметил Оливер.
— О, если он один, то обязательно прибежит. Он терпеть не может собственной компании, поэтому я и упомянула о подружке. Он уже не получает от меня всего того, что ему нужно. Да и я от него, откровенно говоря. Возможно, ему надо поменять лошадей. Отчасти причина в его возрасте. Отчасти — в моем, если не кривить душой… — Ее пальчик вновь ткнул Оливера, уже ближе к промежности. — У тебя есть подружка, дорогой? Которая знает, как свести тебя с ума?
— На данный момент я как бы между двумя стульями.
— Эта милая Нина как-то приходила ко мне в «Колыбель». Не могла понять, почему ты сказал Тайгеру, что собираешься жениться на ней, а ее оставил в неведении.
— Да, пожалуй, напрасно.
— Передо мной извиняться не надо. Что тебе в ней не понравилось? Не проявляла активности в постели? Тело-то у нее отменное. Грудь, попка, все при ней. Я даже пожалела, что я не мужчина.
Оливер отодвинулся от нее.
— Надя говорит, Мирски часто здесь бывает, — он сменил тему. — Заезжает в «Соловьи», играет в шахматы с Рэнди.
«Узнай как можно больше о Мирски», — наказывал Брок.
— Он играет не только в шахматы, дорогой. Сыграл бы и со мной, если б ему представилось хоть полшанса. Просто бы изнасиловал. Он еще хуже, чем Бернард. Между прочим, звать его Мирски не разрешалось. Паспорт у него был на другую фамилию. Меня это не удивляло.
— И как же вы его звали?
— Доктор Мюнстер из Праги. Тот еще доктор. Я его личный секретарь, на случай, если ты этого не знаешь. Доктору Мюнстеру нужен вертолет, чтобы побыстрее попасть в «Соловьи»? Старушка Кэт его найдет. Доктор Мюнстер решил остановиться в президентском номере в «Гранд-Риц-Палас»? Старушка Кэт его забронирует. Доктору Мюнстеру нужны три шлюхи и слепой скрипач? Кэт справится и с ролью сутенера. Насколько я понимаю, он подкатывался и к Снежной Королеве.
— По твоим словам, Тайгер говорил, что Мирски участвовал в заговоре против него.
— В этом месяце, дорогой. А в прошлом он был архангелом Гавриилом. А потом — бах, Мирски присоединился к плохишам, а Евгений, старый дурак, прислушался к этому сладкоголосому поляку, подонку Рэнди и, насколько я понимаю, к тебе. Где ты обосновался, дорогой?
— В Сингапуре.
— Я про сегодня.
— В Камдене. У приятеля по юридической школе.
— Приятель мужского пола?
— Да.
— Может, зря? Если ты не такой, как Рэнди, но я в этом очень сомневаюсь. — Он хотел рассмеяться, но поймал ее потемневший от страсти взгляд. — У меня есть свободная кровать. Большая и удобная.