Они были написаны по-арабски, и французский агент, дрожа от нетерпения, должен был ждать некоторое время, пока Тархан сообщит ему, что там написано.
Тархан несколько раз удовлетворенно пощелкал языком, и это еще усилило любопытство Коплана, который спрашивал себя, все ли скажет ему турок.
Не выдержав, он нарушил молчание:
— Ну что? Никакого намека о моих соотечественниках? Тархан хотел ответить, но в дверь постучали. Вошел Тефвик.
— Простите, патрон… Я забыл вам сказать. Мертвец в погребе — это некий Халид Рашир…
Коплан понял имя.
— Что? — рявкнул он. — Халид Рашир! Один из наших агентов! Что сказал Тефвик?
— Что человек с перерезанным горлом — это он, — сказал Тархан, помрачнев.
— Они его убили, — прошептал Коплан. — Это не стыкуется с тем, что утверждает Мухтар. И сделали они это вчера.
Он остановился, посмотрел Тархана.
— Если им больше не нужны заложники, значит, революция вот-вот начнется и они уверены, что возьмут верх, — заключил он. — Господи! Остальные тоже в смертельной опасности!
Турок отпустил Тефвика, потом сказал:
— Его могли убить по особой причине, как предателя, за сотрудничество с западной разведкой, например. Это не обязательно означает, что других ваших агентов ждет та же участь.
— Однако этого можно опасаться. Надо действовать быстро, Тархан. В этих бумагах есть указания? Хоть какая-нибудь нить?
— Пока нет, — ответил Тархан. — Это детальные инструкции для дня «Д»: выступление толпы и армии, перечисление стратегических пунктов, которые надо занять в городе, список лиц, подлежащих уничтожению в самом начале бунта, перечень домов для разграбления, место, где должно произойти соединение с батальоном пятьдесят второго пехотного полка и так далее. Но я не вижу никакого адреса, никаких сведений о местонахождении других станций и главного штаба.
Коплан настаивал:
— Ни одного упоминания о месте в Багдаде? Тархан медленно покачал головой:
— Нет даже ни одного имени. Если довериться моему профессиональному опыту, все это разработано египетскими подстрекателями. Это точное повторение того, что произошло в Сирии. Кроме того, некоторые выражения, использованные в текстах, типично египетские. Я бы не удивился, если бы в этой шкатулке лежали деньги того же происхождения.
Он похлопал по запертому ящичку.
— Сбейте замок, — предложил Коплан.
С помощью медной линейки он помог турку сорвать скобы. Дерево хрустнуло, одна из застежек раскрылась. Крышку подняли: под ней лежали стянутые резинками пачки банковских билетов, подтверждая предположения Тархана.
— Вот видите, — сказал он, извлекая их, чтобы осмотреть шкатулку до конца. — Фунты… тысячи фунтов… Каир не скупится на расходы.
Разочарованный Коплан бросил пачку на стол.
— Нам остается только один способ: генерал Мухтар. Он должен знать командный пункт революционеров.
— Он предпочтет быть изрубленным на куски, чем открыть эту тайну.
— Посмотрим… Вы не прикажете привести его? Турок нажал кнопку звонка на углу своего стола, приказал своему агенту разбудить пленного и доставить его.
Часто мигая, генерал вошел в прокуренный кабинет с по-прежнему задернутыми шторами.
Коплан, сунув руки в карманы, бросил на него косой взгляд.
— Если я правильно понял, вы мне сказали, что пытались начать переговоры с руководителем французской сети в Багдаде?
— Верно.
— Как вы смогли установить его личность?
— Нам ее открыл д'Эпенуа.
Коплан вздрогнул. Наморщив лоб, он недоверчиво повторил:
— Д'Эпенуа?
— Да, — вновь подтвердил генерал с двусмысленной улыбкой, игравшей на его полных семитских губах.
Коплан слишком хорошо знал применяющиеся при допросах методы, чтобы удивиться сверх меры. Однако новость его неприятно поразила.
— Д'Эпенуа? — продолжал он. — Как вы его засекли?
— Благодаря метрдотелю из «Рица».