— Когда Нина сказала, что уйдет из дому, — перебил Олекса, — Софья Тимофеевна предупредила, что ничего ей не даст. Вот так, в чем была, и ушла.
— Ничего мне от них не надо!
— Может, у вас нет денег?
— У меня есть, — возразил Олекса.
— А послезавтра у нас зарплата, — прибавила Нина.
— Кстати, как же ты можешь уехать к бабушке, если работаешь? — Видно, Олекса нашел главный козырь, потому что посмотрел на Нину с видом победителя. — Не имеешь права уйти без предупреждения.
— А я договорюсь.
— Скажите ей, — в голосе юноши появились умоляющие нотки, — скажите ей, Микола Константинович, что нельзя ей ехать в Любень!
— Бабушка живет одна и будет рада.
— Обрадуешься! — рассудительно возразил Олекса. — Пенсия небольшая…
— У нее сад и огород. А я на работу пойду.
— Так тебя в библиотеке и ждут!
— Где-нибудь устроюсь.
— И ваши родители раньше жили в Любеке? — полюбопытствовал Шугалий.
— Жили когда-то.
«Почему Бабинцов не было в списке тех, что переехали в Озерск из Любеня?» — подумал Шугалий и спросил:
— Когда это было?
— Что? — не поняла Нина.
— Когда родители жили в Любене?
— Давно. Меня еще и на свете не было. Я уже в Озерске родилась.
— А в Озерск откуда родители приехали?
— Из Долины на Ивано-Франковщине. Там после войны жили. А бабушка в Любеке осталась.
— Тетя Олена предлагает Нине поселиться у нас.
Столько комнат пустует! — заметил Олекса.
— А что люди скажут?
— Тебя Надя волнует?
— А хотя бы и Надя!
— Не обращайте на нее внимания, — посоветовал Шугалий. — Живите, как сердце подсказывает.
— Я ей все время это втолковываю, — обрадовался Олекса, — что никто нас не осудит.
Нина робко посмотрела на Шугалия.
— Если уж и вы!..
— Неужто я советую плохое?
— Я хотела сказать, что вам со стороны виднее.
— Виднее, — согласился Шугалий. — Берите свою картошку и идите домой, не то Олена Михайловна не успеет приготовить обед.
— Я сама приготовлю, — заявила Нина.
Олекса посмотрел на нее и, поняв все, засмеялся от радости. Подхватил сетку с овощами.
— Приходите к нам обедать, — пригласил он Шугалия, — мы будем ждать. — Потащил Нину за руку, и они побежали, не оглядываясь.
Капитан смотрел им вслед, улыбался, но улыбка не была радостной. Помахал целлофановым мешочком с раками и подумал, что плакало его пиво. И все же раков было жаль — купил в киоске газету и завернул, чтобы не было видно. С пакетом под мышкой направился в библиотеку.
Надя стояла на лестнице и доставала какую-то книгу с полки. Оглянулась на скрип двери и, увидев Шугалия, одернула и без того не очень короткую юбку.
С книгой в руках проворно соскочила на пол, блеснула глазами, но ответила на вежливое приветствие Шугалия едва заметным кивком. Выдала книгу посетителю и принялась наводить на полках порядок, никак не реагируя на присутствие капитана, вероятно, все еще сердилась на него за то, что так бесцеремонно оставил ее на танцах. А Шугалий стоял, опершись на барьер, и тоже молчал, следя за быстрыми движениями библиотекарши.
Наконец Надя не выдержала:
— Принесли «Роман-газету»?
Шугалий покачал головой, и Надя, догадавшись, что капитан пришел не за книгами, оставила свои полки. Поправила прическу и подошла к барьеру, выпятив груди и высоко подняв голову, не шла, а несла свои прелести.
— Есть к вам дело, Надя, — начал Шугалий, пытаясь быть неофициальным, просто человек пришел за помощью или советом, — и надеюсь, вы не откажете мне.
— Охотно. — Девушка манерно протянула Шугалию руку.
Капитан пожал ее не очень сильно. Надя положила обе руки на барьер и пошевелила пальцами, будто намереваясь что-то схватить.
Шугалий чуть отодвинулся от барьера. Кивнул на окно.
— Это тут живет Нина Бабинец? — спросил он.