Бонд знал, что в книге было записано три Бонда и что напротив одного из них значилось следующее: "Имя: Джеймс. Великобритания. Паспорт N 2111977. Оповестить дежурного". Насколько тесно агентство "Кэри" сотрудничало с Иммиграционным контролем? Скорее всего, лишь в тех случаях, когда этого требовала полиция. Тем не менее Джеймс Бонд был твердо уверен, что спокойно проведет в Нью-Йорке двадцать четыре часа, войдет в контакт с объектом и вновь покинет эту страну без приключений, успешно избежав неприятного разговора с господами Гувером и МакКоуном. Бонд находился в Нью-Йорке инкогнито, поскольку дело, порученное ему "М", было неприятным и довольно щепетильным. Он должен был предупредить одну милую девушку, англичанку, бывшую сотрудницу Сикрет Сервис, работавшую теперь в Нью-Йорке, что мужчина, с которым она живет, – агент КГБ, внедренный в ООН, и что ФБР и ЦРУ вот-вот установят ее личность. Конечно, действовать за спинами двух дружеских спецслужб – грязное дело, поэтому было бы очень неприятно, если бы Бонда раскусили, но эта девушка когда-то являлась первоклассным штатным сотрудником, а "М" всегда старался по возможности присматривать за своими людьми. В итоге Бонду приказали встретиться с ней, и он договорился о встречи: три часа дня, Центральный зоопарк (место показалось ему весьма подходящим), у входа в серпентариум.
Бонд нажал на кнопку, опустив стекло, разделявшее салон от водителя, и наклонился вперед:
– Отель "Астор", пожалуйста.
– Слушаюсь, сэр. – И огромный черный автомобиль петляя вырулил из зоны парковки аэропорта на скоростное шоссе Ван-Вик, которое находилось на реконструкции по случаю Международной ярмарки 1964-1965.
Джеймс Бонд откинулся на спинку кресла и закурил последнюю оставшуюся сигарету "Морланд Спешиалс". К ленчу он уже перейдет на "Честерфилд"… Отель "Астор". Он был ни чуть не хуже остальных, к тому же Бонду нравились каменные джунгли Таймс-сквер: уродливые сувенирные лавки, дорогие ателье, громадные автоматы с едой, гипнотизирующие неоновые рекламы, одна из которых представляла собой слово "БОНД", написанное буквами высотой чуть ли не с милю. Именно здесь было самое нутро Нью-Йорка, его пульсирующие вены! Остальные любимые кварталы Бонда в корне изменились: Вашингтон-сквер, "Баттери", Гарлем, куда теперь без паспорта и двух детективов не стоило и соваться. А "Савой"! Как же там весело было когда-то! Прежним остался, правда, Центральный парк, который сейчас, наверное, был в расцвете своей красы – пышным и ухоженным. Что касалось отелей, они тоже изменились: "Ритц Карлтон", "Сент-Реджис" ушли из жизни вместе с Майклом Арленом. Прежним оставался, пожалуй, лишь один "Карлайл". В остальных было все одно: бесшумные лифты, комнаты с затхлым воздухом, напоминавшем о старых сигарах, нерадушные "пожалуйста, сэр", слабенький кофе, голубовато-белесые вареные яйца на завтрак (Однажды, когда Бонд снимал в Нью-Йорке маленькую квартирку, он везде пытался найти коричневые яйца, пока один из продавцов не сказал ему: "Мы не торгуем ими, мистер. Люди думают, что они грязные".) и сыроватые тосты (должно быть, корабль поставляющий их, затонул еще во времена Колонизации)! Да что там говорить! Отель "Астор" ни чуть не хуже любого другого.
Бонд взглянул на часы. К одиннадцати тридцати он будет уже на месте. Затем надо будет быстро пройтись по магазинам, но только очень быстро, поскольку теперь там нечего покупать: товары, произведенные не в Европе, были низкого качества, за исключением лучшей в мире садовой мебели, а у Бонда не было собственного садика.