Роберт перевернулся на бок, приподнялся и посмотрел на неподвижно лежащего брата. Окликнул его по имени раз, потом другой. Эрик не отвечал.
Роберт подполз к брату и приподнял его. Лицо Эрика было все в крови, мокрые от пота спутанные волосы тоже были испачканы кровью. От кромки волос до правой брови тянулась глубокая рана, рваные края которой уже начали опухать. С разрывающимся сердцем Роберт качал бесчувственное тело брата.
Когда Эрик слабо застонал, сердце Роберта замерло. Глаза его заволокли слезы, и он прижался щекой к щеке брата. Эрик немного повернул голову и положил ее на плечо Роберта. Ночь опускалась над ними. Раненого было некуда отнести, ничего нельзя было сделать, оставалось лишь сидеть вот так, обнимая его, и надеяться.
Одна за другой на бархатно-синем небе появились звезды. Эрик бы узнал и назвал каждую. В детстве он потратил не одну ночь, пытаясь научить братишку различать их, но Роберт толком ничего не усвоил.
Он опустил глаза и отвел прядь волос с лица Эрика. Со стороны леса подул легкий ветер, и листья зашуршали. Пара птиц — первых, которых Роберт заметил в небе чужой страны, вспорхнула с деревьев и исчезла в ночи. Сверчки затянули свою характерную песню.
Роберт сидел, раздумывая, что можно сделать. Эрик обязательно сумел бы ему помочь. Эрик всегда все знал. Но сейчас он и сам нуждался в помощи. Роберт боялся потревожить брата. Тот не шевелился. Роберт перевел взгляд на развалины хижины. В таком состоянии проку от нее никакого. Осталась только пещера.
И тут он вновь почувствовал боль собственных ран. Ушибленное плечо сильно ломило. Порез на правой руке пылал. Руки и ноги были покрыты ссадинами. Он скользнул языком по пересохшим губам и внезапно осознал, что мучим жаждой.
В темноте едва виднелась туша зверя, навлекшего на них все эти беды. Роберт снова поднял глаза к небу и попытался вспомнить названия хоть каких-нибудь звезд, словно это могло помочь брату. Но нет, ничего даже смутно знакомого. «Ригель», — подумал он и указал на одну яркую звезду свободной рукой.
— Ригель, — повторил он вслух, надеясь, что Эрик откроет глаза, усмехнется и поправит его. Но брат не шевелился.
Опухоль на лбу Эрика, там, куда его ударил копытом единорог, почернела и начинала приобретать угрожающие размеры. Роберт потрогал ее, рассмотрел внимательно и почувствовал все нарастающую тревогу. Он стер полой рубашки запекшуюся кровь и снова взглянул на вход в пещеру, убеждая себя, что брата надо перенести именно туда. Но нужен был свет, и он вспомнил о фонаре, который Эрик уронил где-то неподалеку. Как можно осторожнее он уложил брата на траву.
— Я скоро вернусь, — прошептал Роберт.
Но прежде чем он успел сделать хотя бы шаг, налетел порыв ветра, и над скалой появилось огромное, великолепное создание. Паря в воздухе, оно проплыло над лугом и направилось в сторону леса. Слабо светящиеся исполинские крылья плавно разрезали воздух.
Роберт разинув рот смотрел на гибкую шею и удивительно длинный изящный хвост. Небольшие, но сильные и снабженные внушительными когтями лапы зверя были поджаты. Желтое сияние, исходящее от крыльев, омывало землю.
Это было что-то невероятное — такой красоты Роберт в жизни не видел. Впрочем, о единороге он вначале подумал то же самое. И вот появляется еще одно чудище, а он один — ведь Эрик серьезно ранен!
Он мрачно огляделся в поисках оружия. В темноте не было видно, где лежит сломанный посох. Впрочем, от него едва ли была бы хоть какая-нибудь польза. Роберт подбежал к туше единорога и вырвал застрявший в ней рог. Теперь он был готов отразить новую атаку.
Высоко в небе чудище подняло крылья почти вертикально и, подобно огромному светящемуся древесному листу, опустилось на луг. Коснувшись земли, оно медленно сложило крылья. Мягкий желтый свет залил траву.