Она будет с вами говолить».
Он усмехнулся и заметил:
– Может быть, мы могли бы сделать это в более подходящей обстановке, скажем, в моем кабинете, сегодня днем? Мне понадобится по меньшей мере два часа вашего времени.
– Считайте, старший инспектор, что вы уже им располагаете.
Глава 5
Доберман встретил его как старого друга, несмотря на то что несколько лет назад Кризи предательски всадил в него шприц со снотворным. Собака помахала ему обрубком хвоста и лизнула в ладонь.
Сенатор Грэйнджер крепко пожал руки Кризи и Майклу, тепло расцеловал в обе щеки Джульетту и сказал ей:
– Добро пожаловать. Надеюсь, здесь тебе будет хорошо.
Девушка посмотрела на роскошный холл дома, перевела взгляд на полненькую мексиканскую служанку, ждавшую, когда можно будет взять ее чемодан.
– Я уверена, что буду здесь счастлива, – сказала девушка. – Мне очень приятно, что вы пригласили меня к себе.
* * *
Через пять минут все уже сидели у бассейна, держа в руках высокие стаканы с холодными напитками. Сенатор взглянул на часы.
– Ваш полет немного задержался, – сказал он, – но Глория скоро будет. А пока ее нет, я прямо сейчас введу вас в курс дела. – Он глотнул из стакана, рассеянно потрепал добермана по короткой шерсти, мысленно переносясь на годы в прошлое. – Глория Мэннерз родилась в небогатой семье белых фермеров с Юга, у которых, как часто бывает, земли с гулькин нос, зато семья – мал мала меньше. Здесь, в Денвере, она нашла работу официантки в хорошем ресторане. Там она и встретилась с Гарри, завсегдатаем этого заведения. Он, наоборот, принадлежал к весьма состоятельному семейству Колорадо. Родственники его были против женитьбы на Глории, считали ее социальное положение и происхождение слишком низкими. Но он продолжал с ней встречаться, и тогда отец выгнал его из дому без единого цента в кармане. Вот так, начав с нуля, он сколотил огромное состояние на спекуляции недвижимостью и нефтеносными участками.
– Он, похоже, был серьезным малым, – вставил слово Кризи.
Грэйнджер кивнул.
– Да, он был чертовски крепким орешком. Мы иногда сильно с ним ругались из-за некоторых сделок с недвижимостью. Его провести не удавалось никому, но сам он был безукоризненно честен. Гарри погиб в автомобильной катастрофе около трех лет назад. После той же аварии Глория стала инвалидом – нижняя часть ее тела парализована и до конца она будет прикована к инвалидному креслу.
– К какому типу женщин ты мог бы ее отнести? – спросил Кризи.
Сенатор снова пригубил напиток и ответил:
– Признаться, я никогда с ней не ладил. Честно говоря, я всегда считал ее дамой легкого поведения, которой удалось выбиться в люди. После того как она потеряла мужа и ее разбил паралич, общаться с ней стало еще труднее. Характер у нее очень сложный, но она любила Гарри… и он ее любил… поэтому и я, и другие наши общие друзья смирились с этим. Сначала, я думаю, ради Гарри, а теперь – в память о нем.
– Сколько ей лет? – спросил Кризи.
– Шестьдесят с небольшим, но выглядит она гораздо старше.
– А с деньгами у нее как?
Сенатор на минуту задумался.
– По меньшей мере сто миллионов долларов. Она занималась делами вместе с Гарри, и хватка у нее железная. У них был единственный ребенок – Кэрол, чудесная молодая женщина. Она совсем не была похожа на мать, хотя, как ни странно, они прекрасно ладили. Ее похоронили в Денвере. Я был на похоронах. Лицо Глории ничего не выражало. Она просто сидела в своем кресле, словно вырезанная из камня, но внутри, я думаю, разрывалась от боли. Она во что бы то ни стало хочет найти тех, кто убил ее дочь.
В разговор вступил Майкл.
– Джим, если вы так относитесь к этой женщине, почему вы хотите ей помочь?
Грэйнджер посмотрел на него, потом на Кризи.