), но все восстания жестоко подавлялись при помощи профессиональной армии. Далее события все равно привели опять к гражданской войне (193-197 гг.) и «кровопусканию», устроенному олигархии восставшей армией и «плохими» императорами (Коммод, Север, Каракалла). Но за этим (в III в. н.э.) не последовало даже видимости улучшения, какое было после предыдущей гражданской войны: империя была обескровлена, людские потери за предыдущий «золотой век» были столь велики, а следовательно и последствия для экономики, обороноспособности, благосостояния граждан столь ужасны, что империя в III в. впала в перманентный кризис, из которого по-настоящему уже так и не вышла до самой своей гибели в V веке. В целом можно заключить, что II век был действительно «золотым» в римской истории, но не для ее населения, а для ее олигархии, которая обогащалась, делала деньги, на всем, даже на массовом голоде, эпидемиях и смерти людей. А для населения империи это был век величайшей трагедии - трагедии, предшествовавшей краху.
2.6. Почему коррупция и кризис поразили Запад, но не поразили Восток Римской империи?
Хорошо известно, сколь по-разному сложились судьбы Западной Римской империи, исчезнувшей в V в. н.э., и Восточной Римской империи (Византии), просуществовавшей после этого еще 1000 лет. Менее известны широкой публике другие факты, указывающие на разницу между Западом и Востоком Римской империи еще в период самого ее расцвета и могущества. Известно, например, что в большинстве восточных провинций сохранялся социальный мир, даже тогда, когда западные и центральные провинции империи были охвачены гражданскими войнами. В частности, гражданская война 68-69 гг. практически не затронула Малую Азию, Сирию и Египет. Как указывал Тацит, «в то время как в других местах все уже пришло в движение и готовилась гражданская война, здесь царил безмятежный покой…» ([107] II, 6). Более того, стоявшие там войска, по описанию римского историка, разительно отличались от войск, размещавшихся в западных и центральных провинциях ([107] II, 74). Их не поразила ни коррупция, ни расхлябанность и отсутствие дисциплины, ни революционно-анархические настроения, которые были характерны для последних .
В начале II в. н.э., когда Адриан совершал путешествие во восточным провинциям, он поражался царившему там социальному миру и экономическому процветанию. В дальнейшем, в III-IV вв., это различие еще более усилится: густонаселенные процветающие Сирия, Египет и Малая Азия будут резко контрастировать с малонаселенными провинциями Запада, находящимися в глубоком упадке.
Эти глубокие различия проявились не только в области экономического развития и социальной жизни, но и во всех других сферах, включая демографию и культуру. Число писателей, писавших на латинском языке, после I в. н.э. начинает неуклонно сокращаться – с каждым десятилетием их становится все меньше, пока ко второй половине III в. они не исчезают совсем ([239] p. 3). А число писателей, писавших по-гречески – язык, на котором говорил Восток империи – не только не уменьшалось, но, как пишут историки, начиная со II в. н.э. началось возрождение греческой культуры, появилась новая плеяда замечательных писателей - Плутарх, Лукиан и др. ([52] стр. 707-708). Одновременно в I-II вв. н.э. начался ренессанс египетской культуры – возрождение коптского языка, до этого почти переставшего существовать.
Что касается демографии, то и здесь был разительный контраст. В западных и центральных провинциях империи преобладало мужское население, о чем свидетельствует множество данных ([59] глава VI).