Не для того он становился президентом, чтобы ломать голову над мелочами.
– Насколько я знаю, мой рейтинг в опросах общественного мнения не увеличивается. – Он не смотрел на нее, так как предвидел ответ.
– Неужели тебе не все равно – победить с шестьюдесятью или с семьюдесятью процентами голосов?
Ричмонд взглянул на нее.
– Нет, – прошипел он. – Это, черт возьми, имеет для меня большое значение.
Она прикусила губу и сдалась.
– Я приму меры, Алан. Может, нам удастся всухую победить на коллегии выборщиков.
– Это самое малое, что мы должны сделать, Глория. Она опустила глаза. После выборов она отправится в путешествие. Вокруг света. Туда, где она никого не знает и никто не знает ее. Начать все с чистого листа – вот в чем она нуждалась. И тогда все будет хорошо.
– Что ж, по крайней мере, мы решили одну маленькую проблемку.
Он смотрел на нее, сцепив руки за спиной. Высокий, худощавый, безупречно одетый и выхоленный. Он выглядел, как командир “непобедимой армады”. Однако история уже доказала, что непобедимые армады гораздо более уязвимы, чем думают люди.
– Предмет ликвидирован?
– Нет, Глория, он у меня в столе, хочешь посмотреть? Возможно, ты снова захочешь припрятать его.
В голосе Ричмонда настолько явно звучала снисходительность, что она страстно пожелала скорейшего прекращения разговора. Она встала.
– Я могу идти?
Он кивнул и отвернулся к окну. Не успела она взяться за ручку двери, как та повернулась и дверь открылась.
– У нас проблема. – Билл Бертон посмотрел на каждого из них.
* * *
– Ну, так чего он хочет? – Президент взглянул на фотографию, которую передал ему Бертон.
– В записке об этом не сказано, – быстро ответил Бертон. – Думаю, судя по тому, что парня обложила полиция, ему срочно нужны деньги.
Президент многозначительно посмотрел на Рассел.
– Мне очень хотелось бы знать, как Джек Грэм додумался прислать снимок сюда.
Бертон перехватил взгляд президента, и хотя он меньше всего хотел защищать Рассел, у них не было времени на неверные выводы.
– Возможно, Уитни сказал ему, – ответил Бертон.
– Если так, то он слишком долго ждал, чтобы поиграть с нами, – заметил президент.
– Уитни, возможно, ему только намекнул. Грэм мог сделать вывод и самостоятельно. Просто сведя все воедино.
Президент швырнул фотографию на пол. Рассел быстро отвела глаза. Ее парализовал один только вид ножа для вскрытия конвертов.
– Бертон, какую опасность это может для нас представлять? – Президент впился взглядом в агента, как бы пытаясь определить, что у того на уме.
Бертон сел, потер ладонью подбородок.
– Я думал об этом. Возможно, Грэм хватается за соломинку. Сам он находится в довольно скверном положении. А его дама сердца в эти минуты отдыхает за решеткой. Я бы назвал его положение отчаянным. В приступе неожиданного воодушевления он решается на правильный, с его точки зрения, шаг и посылает нам фотографию вместе с запиской, надеясь, что мы выложим за нее любую сумму.
Президент встал и покрутил в руке кофейную чашку.
– Его можно разыскать? Я имею в виду, быстро?
– Есть разные способы. Но за быстроту поручиться нельзя.
– А что если мы проигнорируем его послание?
– Возможно, он ничего и не сделает, просто будет держать ее в запасе и ждать подходящего случая.
– Однако петиция может поймать его и...
– ...И он им все выложит, – закончил фразу Бертон.
– Да, такая возможность существует. Вполне реальная возможность.
Президент поднял фотографию.
– И это единственное подтверждение его рассказа? – скептически произнес он. – Тогда чего же нам опасаться?
– Меня беспокоит не ценность этой фотографии как самостоятельной улики...
– ...