И тебе это было безразлично. Возможно, ты даже не задумывалась над этим. И самое главное, я не могу любить, не могу жить с человеком, который способен на такие поступки. Если ты этого не понимаешь, если считаешь, что поступила правильно, то это еще одна причина, по которой мы должны распрощаться прямо сейчас. Хорошо, что эти непримиримые противоречия между нами выявились до свадьбы. Это избавит нас от напрасных волнений.
Он повернул ручку двери и улыбнулся.
– Все, кого я знаю, наверное, скажут, что, поступив так, я сошел с ума. Что ты идеальная женщина – умная, богатая, красивая. И это чистейшая правда, Джен. Они скажут, что мы могли бы быть счастливы вместе. Что у нас есть все, о чем можно только мечтать. Разве мы можем быть несчастливы? Но все дело в том, что я не смогу сделать тебя счастливой, потому что у нас разные интересы. Меня не интересуют миллионные доходы, огромные особняки или машины, которые стоят годового заработка. Мне не нравится этот дом, не нравится твой образ жизни, не нравятся твои друзья. И, думаю, самое главное, мне не нравишься ты сама. Наверное, я единственный мужчина в мире, который сказал бы такое. Но я довольно простодушный парень, Джен, и не умею лгать. И давай смотреть правде в глаза: через пару дней дюжина парней, которые намного лучше подходят тебе, чем Джек Грэм, будут стучаться в твою дверь. Ты не будешь одинока.
Он посмотрел на нее. Лицо Дженнифер выражало крайнее изумление и боль.
– Как бы там ни было, будем считать, что это ты меня бросила. Как не отвечающего стандартам Болдуинов. Как недостойного твоей персоны. Прощай, Джен.
После того как он ушел, она несколько минут не двигалась с места. На ее лице отражались кипевшие в ее душе чувства, но ни одно из них не одержало верх. Наконец, она выбежала из комнаты. Цоканье ее высоких каблуков по мраморному полу затихло, как только она достигла покрытой ковром лестницы.
Еще несколько секунд в библиотеке было тихо. Затем стоявшее около стола кресло повернулось, и Гансом Болдуин посмотрел туда, где несколько мгновений назад стояла его дочь.
* * *
Джек посмотрел в дверной глазок, ожидая увидеть Дженнифер Болдуин с пистолетом в руке. Его брови изумленно приподнялись, когда он увидел, кто в действительности стоит за дверью.
Сет Фрэнк вошел в квартиру, снял пальто и с одобрением оглядел неряшливую комнату.
– Знаешь, парень, это напоминает мне о совсем другом периоде моей жизни, уверяю тебя.
– Попробую угадать. Дельта Хаус, 1975. Ты был вице-президентом, ответственным за работу с адвокатурой. Фрэнк усмехнулся.
– Это ближе к правде, чем мне хотелось бы признать. Наслаждайся жизнью, пока у тебя есть такая возможность, друг мой. Не хочу быть превратно понятым, но хорошая женщина не позволит тебе вести такой образ жизни.
– Тогда, возможно, мне повезло.
Джек вышел на кухню и вернулся с парой “Сэм Адамсов”.
Они сели в кресла с напитками в руках.
– Что, адвокат, возникли проблемы с перспективами семейного блаженства?
– В пропорции один к десяти или десять к одному в зависимости от точки зрения.
– Почему мне все время кажется, что у тебя в душе не дочка Болдуина’
– Ты когда-нибудь избавишься от замашек следователя?
– Нет, если в состоянии тебе помочь. Хочешь поговорить об этом?
Джек покачал головой.
– Может, поплачусь тебе как-нибудь в другой раз, не сегодня.
Фрэнк пожал плечами.
– Дай знать, захвачу с собой пиво.
Джек заметил на коленях у Фрэнка сверток.
– Подарок?
Фрэнк вытащил кассету.
– Надеюсь, под всем этим хламом где-нибудь есть видеомагнитофон...
* * *
Когда на экране телевизора появилось изображение, Фрэнк взглянул на Джека.
– Джек, это далеко не мультики. И предупреждаю тебя, здесь показано все, включая то, что случилось с Лютером.