Выражение лица главы администрации выдавало ее полнейшее изумление.
Он посмотрел на нее с нескрываемым презрением.
– Алан, подумай о том, что ты говоришь. Это Уолтер Салливан, а не какой-нибудь мелкий жулик, на которого всем наплевать.
Ричмонд улыбнулся. Его забавляла ее тупость. Когда он нанял ее на эту должность, она казалась такой умной, такой невероятно способной. Он жестоко ошибся.
Президент приблизительно прикинул кое-что в уме. В лучшем случае, существовала двадцатипроцентная вероятность привлечения Салливана к ответственности за убийство. При подобных обстоятельствах Ричмонд пошел бы на такой риск. Салливан мог сам о себе позаботиться. А если он дрогнет? Что ж, для этого существуют тюрьмы. Он взглянул на Бертона.
– Бертон, а вам это понятно?
Бертон не отвечал.
– Вы определенно были готовы убить этого человека раньше, Бертон, – резко сказал президент. – Насколько я могу супить, ставки не изменились. Точнее, они даже выросли. Для всех нас. Вы понимаете меня, Бертон? – Ричмонд немного помолчал, а потом повторил свой вопрос.
Наконец, Бертон поднял глаза и тихо ответил:
– Я понимаю.
В течение следующих двух часов они составляли план действий.
Когда два агента секретной службы и Рассел собирались уйти, президент взглянул на нее.
– Кстати, Глория, а что произошло с деньгами’ Рассел посмотрела ему в глаза.
– Они были анонимно пожертвованы американскому Красному Кресту. Насколько я знаю, это один из крупнейших взносов частного лица за все время его существования.
Дверь закрылась, и президент улыбнулся. Неплохой прощальный жест. Наслаждайся, Лютер Уитни. Наслаждайся до поры до времени, мелкое ничтожество.
Глава 23
Уолтер Салливан расположился в кресле с книгой, но так и не открыл ее. Он думал о прошлом. О том прошлом, когда произошли события, казавшиеся менее реальными, менее связанными с ним, чем какие-либо другие события в его жизни. Он нанял убийцу, чтобы рассчитаться с человеком, виновным в убийстве его жены. Это дело было провалено, что вызвало у Салливана скорее удовлетворение, чем недовольство: его горе заметно утихло, и он понял, что поступил неправильно, предприняв попытку мести. Цивилизованное общество потому и называется таковым, что требует выполнения установленных законов. И какую бы боль ему ни причинили, он все же останется цивилизованным человеком. И будет следовать законам.
В этот момент он увидел старую газету, содержание которой продолжало беспокоить его. Большие черные заголовки на фоне белой бумаги бросались в глаза. Он вдруг почувствовал, что закравшееся ему в душу смутное подозрение начинает приобретать четкие очертания. Уолтер Салливан был не только миллиардером, но и человеком с блестящим, пытливым умом. Таким умом, который не упускал ни единой детали общей картины.
Лютер Уитни был мертв. У полицейских больше не было ни единого подозреваемого. Салливан навел справки, проверяя очевидное предположение. Маккарти находился в Гонконге в день убийства Уитни. Он беспрекословно выполнил последнее указание Салливана. Уолтер Салливан распорядился прекратить охоту. Однако нашелся другой охотник.
Только Салливан и его неудачливый наемник знали это наверняка.
Салливан посмотрел на свои старинные часы. Не было еще и семи утра, а он встал уже четыре часа назад. Чем старше он становился, тем меньше значило для него деление суток по времени. В четыре утра он мог бодрствовать, находясь в самолете, летящем над Тихим океаном, а в два часа дня – спать глубоким сном.
Ему предстояло проанализировать множество фактов, и он напряженно думал. Проведенное во время последнего медицинского обследования сканирование мозга показало, что его работоспособность соответствует мозгу двадцатилетнего юноши.