Синьорита Капулетти, – обратился он к Уле, – я попечитель этой гостиницы в местной общине матов и прошу вас только сказать: вы одна в номере?
– Вы все спелись, – продолжала кричать миланка, – клановая солидарность, но я вас выведу на чистую воду!
Усатый просто от нее отмахнулся и даже подмигнул Уле, давая понять, чтобы она не обращала внимания на эту спятившую ханжу.
– Я понимаю, синьор, что вы исполняете свой долг, – вежливо сказала Ула. – Вы можете убедиться сами, что в номере никого, кроме меня, нет.
– Да, я вижу, – с поспешностью сказал попечитель. И обернувшись к миланке, заявил: – Вы будете отвечать за гнусный навет. Я сообщу об этом возмутительном происшествии в миланскую общину физов.
– Вы ее покрываете! – крикнула та. – Вы даже не хотите осмотреть комнату, он, вероятно, спрятался в шкафу.
– Смотрите сами, – с презрением сказала Ула и стала распахивать дверцы многочисленных шкафов люкса. Миланка следовала за ней по пятам, потом опустилась на колени, чтобы обследовать пространство под кроватью. Вдруг ее осенило: – Посмотрите на постель, смяты обе подушки.
– Я имею обыкновение спать на двух подушках сразу, – отпарировала Ула. – Вы что-нибудь имеете против?
– Тогда остается одно: он ушел через балкон.
– Это невозможно, – вмешался попечитель, – там стоял на страже робот.
– Допросите его.
– Хорошо, я сделаю это в вашем присутствии, чтобы у вас не осталось никаких оснований для обвинения местных властей в пристрастии. – Он подошел к окну и кликнул робота. Через секунду тот вошел в комнату, почтительно поклонился и застыл у дверей.
– Ваш порядковый номер?
– 327-й серии М.
– Вы были поставлены у балюстрады люкса с поручением не выпускать никого?
– Да, синьор.
– Выходил кто-нибудь отсюда?
У Улы екнуло сердце. Ей показалось, что робот промедлил с ответом. Эти механизмы не умеют лгать, как люди.
– Не знаю, синьор.
– То есть как «не знаю»? Вы хотите сказать, что человек мог и выйти?
– Да, синьор.
– Вот видите! – торжествующе воскликнула миланка.
– Погодите радоваться, – брезгливо бросил ей попечитель. – Но вы никуда не отлучались со своего поста?
– Нет, синьор, как вы могли такое подумать!
– Ладно, не обижайтесь. Следовательно, если б кто-нибудь вышел, вы бы его наверняка увидели?
– Да, синьор.
– Вы удовлетворены? – спросил толстяк с ехидством. Миланка только негодующе мотнула головой. – Инцидент исчерпан, – объявил он. – Примите, синьорита, мои глубочайшие извинения. Мантуанская община матов будет рада, если вы задержитесь у нас в гостях.
– Нет, синьор попечитель. Я принимаю ваши извинения и заверяю, что не сохраню дурной памяти об этом досадном происшествии. Но не останусь здесь дольше ни одной минуты. – Ула стала собирать чемодан. Миланка, уверившись, видимо, что напрасно возвела поклеп на порядочную девушку из знатной фамилии, и опасаясь последствий, незаметно исчезла.
– Поверьте, мне чрезвычайно прискорбно…
– Не трудитесь, – сказала Ула с достоинством, – повторяю: я на вас ничуть не в обиде. Просто я не смогу спокойно спать на этом месте и хочу перебраться к своим друзьям.
– Подвезти вас?
– Благодарю, но это совсем рядом.
Попечитель помог Уле вынести чемодан и вместе с безмолвными роботами проводил ее до выхода из гостиницы. Пройдя несколько сот метров, Ула вышла к упрятанному в укромном местечке экомобилю и кинулась в объятия Рома, с беспокойством ее ожидавшего.
Она поведала ему свою историю, и они долго хохотали над незадачливой доносчицей.
– Видишь, Ром, добрых людей в нашем списке становится все больше. Я убеждена, что толстяк попечитель все понял: зная, что роботы не умеют лгать, он допрашивал твоего спасителя так, чтобы тот не проболтался.
– Во всяком случае, роботы на нашей стороне, это точно!
– Вот так приключение! – с восторгом сказала Ула.