Ведь мама была француженка, и он любил ее язык, поэтому Сара вечно слышала его и прекрасно знала.
— Я… я никогда не учила французский… — застенчиво начала она. — Но, понимаете…
Сама мисс Минчин тайно страдала от того, что французского не знает. Она скрывала это и, конечно, не собиралась обсуждать с новой ученицей, опасаясь щекотливых вопросов.
— Довольно, — резко сказала она. — Не учились — значит, начнете сейчас же. Французский учитель, мсье Дюфарж, вот-вот придет. Возьмите пока эту книгу и занимайтесь.
Щеки у Сары пылали. Она пошла к своему месту, открыла книгу и как можно серьезней взглянула на первую страницу. Что улыбаться — невежливо, она знала и решила никого не обижать. А все-таки было смешно учить, что «lе реrе» значит «отец», а «lа mеrе» — «мать».
Мисс Минчин подозрительно взглянула на нее.
— Вы как будто обиделись, — сказала она.
— Жаль, что вам не хочется учить французский.
— Я его очень люблю, — сказала Сара, снова надеясь объясниться, — только…
«Никаких „только“! — сказала мисс Минчин. — Я дала вам задание. Читайте.»
Сара стала читать и даже не улыбнулась, когда обнаружила, что «lе fils» — это «сын», а «lе frere» — «брат».
«Вот придет мсье Дюфарж, — думала она, — и я ему все объясню».
Мсье Дюфарж пришел очень скоро. Этот милый, умный, не очень молодой француз с интересом поглядел на Сару, которая вежливо притворялась, что читает учебник.
— Это моя новая ученица, мадам? — спросил он. — Очень рад.
— Ее отец, капитан Кру, — ответила мисс Минчин, — хотел, чтобы она учила язык. Но, боюсь, у нее какое-то ребяческое предубеждение.
— Какая жалость, мадемуазель, — мягко сказал он Саре. — Может быть, когда мы начнем заниматься, вы понемногу полюбите французский.
Сара встала. В полной растерянности, даже в отчаянии, она умоляюще глядела на учителя огромными зелеными глазами. Она знала, что он все поймет, когда она заговорит — и просто, мило, свободно стала объяснять ему по-французски: мисс Минчин не поняла, она и впрямь не училась — ну, по книгам — но папа всегда говорил с ней по-французски, она умеет и читать, и писать. Папа любил этот язык, вот и она любит. Мама ведь была француженка. Она очень рада заниматься с мсье, а ей, то есть мисс Минчин, только пыталась объяснить, что знает слова из этой книги; и она показала учебник.
Когда она заговорила, наставница просто дернулась и злобно воззрилась на нее сквозь очки. Мсье Дюфарж улыбался все радостней. Когда нежный детский голос так бегло и красиво говорил на его родном языке, ему казалось, что он во Франции, которая в такие темные туманные дни была далеко, на том краю света. Как только Сара кончила, он взял у нее учебник и ласково взглянул на нее.
— Ах, мадам, — сказал он мисс Минчин, — чему я могу ее научить? Она не учила французский, она француженка. У нее безупречное произношение.
— Надо было сказать мне! — крикнула мисс Минчин, оборачиваясь к Саре.
— Я… я пыталась, — сказала Сара. — Наверное, я не так начала.
Мисс Минчин знала, что она пыталась, и что она сама не дала ей объясниться. Увидев же, что ученицы слушают, а Лавиния и Джесси хихикают, прикрывшись учебниками, она совсем вышла из себя.
И с этой минуты она невзлюбила свою показательную ученицу.
Глава III. ЭРМЕНГАРДА
В это же утро, когда Сара сидела около кафедры, зная, что все глядят на нее, сама она скоро заметила девочку примерно ее лет, которая не отрывала от нее светло-голубых глуповатых глаз.