Вставив ключ, Кракс включил зажигание и нажал на стартер. Машина затряслась мелкой дрожью… Внезапно какой-то человек с чемоданчиком открыл дверцу.
– Что такое? – недовольно спросил Кракс.
– Позвольте взглянуть на вашу куклу.
Не дожидаясь ответа, незнакомец протянул руку и, не снимая куклу с резинки, внимательно её осмотрел.
– А что, нельзя? – опасливо спросил Кракс, приняв незнакомца за сотрудника автоинспекции.
– Валентина… – задумчиво сказал тот.
– Что?!
– Ничего, извините, – сказал человек с чемоданчиком и. направился к парадному подъезду.
Высунувшись, Кракс поглядел ему вслед.
– Странная личность. А-а, да это, кажется, тот самый, про которого говорят, что он…
Профессор элоквенции на мгновение задумался. Если бы он пораздумал побольше и вспомнил всё, что слышал про этого человека, – может быть, того, что потом произошло, не произошло бы, и мы никогда не узнали бы, кто такие куклы и из чего они делаются. Но Кракс легкомысленно сказал:
– А, ерунда! – махнул рукой и поехал.
Стоя в подъезде, человек с чемоданчиком внимательно смотрел ему вслед; позади на кузове «Москвича» долго ещё виднелся восклицательный знак, как свидетельство того, что это начинающий водитель и его должны остерегаться все остальные автомобилисты.
2
Сунув рецепт в сумочку, Галина Ивановна (так звали Татину маму) сказала:
– Таточка, доктор выписал тебе новое лекарство… Такое хорошее… Сразу поправишься! Я – в аптеку.
Увидев, что дочка готова заплакать, она добавила:
– Ну, какая трусиха!.. Чего ты боишься? Ведь Лиля дома! Как тебе не стыдно! Я оставлю дверь открытой! Я скоро приду!
И уже в дверях сказала строго:
– Только, если кто позвонит, не открывай! Слышишь? Тебе нельзя вставать! Не встанешь? Даёшь слово?
– Честное слово! – сказала Тата.
Проходя по коридору мимо Лилиной комнаты, мама сказала:
– Лилечка! Если кто придёт, – открой! Хорошо, Лилечка?
Стоя на стуле перед буфетом, Лиля ела вишнёвое варенье столовой ложкой; не переставая жевать, она посмотрела на Галину Ивановну холодными глазами.
Мама ушла. И Тате сразу стало страшно. Она поёжилась, вытянула голову, прислушалась.
Зловеще потрескивала мебель. Потом что-то забилось и зацарапалось в окне. Это была оса, похожая на тигра. Тата смотрела на неё широко раскрытыми глазами. Страшно! И главное, никого нет! Только одна кукла! Она сидела на Татиной кровати, прислонённой к спинке, в ногах. Эта кукла была повар, в колпаке, с пришитой жестяной поварёшкой. Боязливо поглядывая на окно, Тата взяла повара.
– Здравствуйте, Тата, – сказала она самым низким голосом, каким только могла, и наклонила голову повара.
– Здравствуйте, Пётр Петрович, – ответила Тата тоненьким голосом.
И стала говорить то за себя, то за повара.
– Как ваше здоровье? – вежливо спросила она у себя.
– Спасибо, хорошо. Меня укусила оса. Тошнит, голова болит, всё время чихаю…
Вдруг – с чего бы это – с потолка посыпалась штукатурка.
Тата испуганно втянула голову в плечи и поглядела сначала на потолок, потом на куклу.
– Что? Боишься? – спросила повара Тата.
– Боюсь…
– Ха-ха-ха! Какой глупый! – неестественно бодрым голосом сказала Тата. – Чего ты боишься?
– А вдруг… из угла выскочит мышь?
Девочка опасливо скосила глаза под шкаф, откуда выглядывали мохнатые комочки пыли.
– Тогда ты… ка-ак хватишь её поварёшкой!
– А вдруг… дверь откроется, а там… – Тату даже затрясло, когда она об этом подумала. – А там… никого нет!
– А чего ж ты боишься, раз никого нет! Ха-ха-ха! Какой глупый!
– А вдруг… а вдруг… сейчас возьмёт и придёт… волшебник?!
– Ха-ха-ха! – сказала Тата. – Волшебников нету!
– Да-а, нету! Вот сейчас ты говоришь, а он сидит под кроватью и подслушивает!
Тата свесилась и заглянула под кровать, чуть не свалившись.