Я знаю их.
Айдахо повернулся к Лито спиной.
«До чего же очаровательный, совершенно человеческий жест», подумал Лито. — «Неприятие в сочетании с признанием уязвимости».
Лито проговорил в спину Айдахо.
— Ты совершенно справедливо возражаешь против того, что я использую людей без их согласия.
Айдахо повернулся к Лито, чтобы взглянуть на утопленное в серой рясе лицо, чуть вскинул голову, всматриваясь в синие глаза Лито.
«Он изучает меня, но у него есть только мое лицо, чтобы судить обо мне», — подумал Лито.
От слуг Атридесов всегда требовался наметанный взгляд, умеющий до тонкости разбираться в глубинном смысле всего отражающегося на лице и в движениях тела их властелинов, и Айдахо был не из последних в понимании своих сюзеренов, — но тут было видно, как он понемногу сдается, признавая, что раскусить Лито ему не по зубам.
Айдахо откашлялся.
— Что может быть худшим из того, что ты от меня потребуешь?
«До чего же в духе Данканов!» — подумал Лито. «Нынешний Данкан просто классичен. Айдахо не изменит вассальной преданности роду Атридесов — а присяга эта принадлежит сейчас мне, нынешнему представителю рода. Но дает при этом понять, что не зайдет за пределы своей личной этики».
— Я попрошу тебя охранять меня, где это только будет необходимо. И еще, попрошу тебя охранять мой секрет.
— Какой секрет?
— Что я уязвим.
— Значит, ты — не Бог?
— Не в этом высшем смысле.
— Твои Рыбословши говорили о мятежниках.
— Мятежники существуют.
— Почему?
— Они молоды, а я не убедил их, что мой путь — лучше. Очень трудно в чем-нибудь убедить молодых. Они от рождения знают слишком много.
— Я никогда в своей жизни не слышал, чтобы Атридесы подобным образом глумились над юностью.
— Может быть, это от того, что я настолько всех старше старость, помноженная на старость. И моя задача становится все трудней с каждым проходящим поколением.
— В чем твоя задача?
— Находясь вместе со мной, ты придешь к пониманию этого.
— Что произойдет, если я тебя подведу? Твои женщины меня уничтожат?
— Я стараюсь не отягощать Рыбословш виной.
— Но ты отяготишь меня?
— Если ты это примешь.
— Если я обнаружу, что ты хуже Харконненов, я восстану против тебя.
«До чего же похоже на Данкана. Все Данканы мерят зло по Харконненам. Как же мало они знают о зле.»
— Барон пожирал целые планеты, Данкан. Что может быть хуже этого? — сказал Лито.
— Поглотить империю.
— Я беременен моей империей. Я умру, давая ей жизнь.
— Если бы я мог в это поверить…
— Ты примешь на себя командование моей гвардией?
— Почему я?
— Ты самый лучший.
— Я так представляю, это опасная работа. Ведь так и умерли несколько моих предшественников, выполняя твою опасную работу?
— Некоторые из них.
— Хотелось бы мне обладать их воспоминаниями!
— Ты не смог бы оставаться самим собой, обладая еще и их воспоминаниями.
— Однако же, я хотел бы узнать о них.
— Ты узнаешь.
— Значит Атридесы до сих пор нуждаются в остром ноже?
— У нас есть работа, которую может выполнить только Данкан Айдахо.
— Ты говоришь… мы… — Айдахо взглотнул, поглядел сначала на дверь, потом на лицо Лито.
Лито заговорил с ним в манере Муад Диба, но своим собственным голосом.
— Когда мы в последний раз поднялись к сьетчу Табр, моя верность принадлежала тебе, а твоя — мне. На самом деле ничего с тех пор не изменилось.
— Это был твой отец.