Оно сохранит форму крисножа на протяжении жизни Найлы, но не дольше того.
«Я отшвырнул прочь частичку прошлого.»
Как же печально, что шедауты прошлого стали сегодня Рыбословшами. И настоящий криснож используется для того, чтобы еще крепче привязать слугу к своему хозяину. Он знал, что некоторые считают его Рыбословш настоящими жрицами — его ответом Бене Джессериту.
«Он создает другую религию», — утверждает Бене Джессерит.
«Чушь! Я не создал религии. Я и есть религия!»
Найла вошла в святилище башни и остановилась в трех шагах от тележки Лито, взгляд долу, как и положено.
Все еще погруженный в свои воспоминания, Лито сказал:
— Погляди на меня, женщина!
Она повиновалась.
— Я создал святое непотребство! — сказал он. — Религия, возведенная вокруг моей персоны, вызывает мое отвращение!
— Да, Владыка.
Зеленые глаза Найлы на золоченых подушечках ее щек глядели на него без всякого вопроса и сомнения, без всякого размышления, без необходимости давать ей какой-либо ответ.
«Если я пошлю ее собирать звезды, она пойдет и постарается это сделать. Она думает, что я опять ее испытываю. Я и впрямь верю, что она могла бы меня рассердить.»
— Этой проклятой религии следует со мной и кончиться! вскричал Лито.
— Почему я должен желать распространять религию на мой народ? Религия рушится изнутри — точно так же, как империя и отдельные люди! Все это — одно и тоже.
— Да, Владыка.
— Религии создают радикалов и фанатиков тебе подобных!
— Благодарю Тебя, Владыка.
Быстротечная псевдоярость улеглась в нем, едва он заглянул в глубины своих воспоминаний. Ничто не пробьет твердую оболочку веры Найлы.
— Топри направил мне донесение через Монео, — сказал Лито. Расскажи мне об этом Топри.
— Топри — червяк.
— Разве не так ты называешь меня, когда ты среди мятежников? — Я повинуюсь моему Владыке во всем.
Туше!
— То есть, этому Топри — грош ломаный цена? — спросил Лито. — Сиона правильно его оценила. Он несуразен. Через несколько секунд, после того как Кобат начал говорить, у нее были доказательства, что Топри — шпион.
«Все остается собой, даже Монео», — подумал Лито. «Топри плохой шпион.»
То, что все совпадает с тем, каким ему должно быть развеселило Лито. Мелкие махинации мутят воду, которая все равно остается для него совершенно прозрачной. И при этом исполнители ролей продолжают играть согласно его сценарию.
— Тебя Сиона не подозревает? — спросил Лито.
— Я не несуразна.
— Ты знаешь, зачем я тебя вызвал?
— Чтобы испытать мою веру.
«Ах, Найла. Как же мало ты знаешь об испытаниях.»
— Мне нужно знать, как ты оцениваешь Сиону. Я хочу увидеть эту оценку на твоем лице, в твоих движениях, услышать в интонациях твоей речи, — сказал Лито. — Сиона готова?
— Именно в такой и нуждаются Рыбословши, Владыка. Почему Ты идешь на риск потерять ее?
— Насильственно приближать исход — самый верный путь к потере того, чем я в ней больше всего дорожу, — ответил Лито. — Она должна прийти ко мне во всей нетронутости своих сил.
Найла опустила взгляд.
— Как приказывает государь.
Лито был знаком этот ответ. Найла всегда отвечает так, если не в состоянии что-либо понять.
— Она останется в живых, Найла?
— По тому, как Владыка описывает это испытание… — Найла подняла взгляд на лицо Лито и пожала плечами. — Не знаю, Владыка. Что она сильна, это верно. Она единственная выжила, столкнувшись с волками. Но ею управляет ненависть.
— Вполне естественно.