Пелю в Вашингтон Ольсен писал после совещания: «Только для вашего сведения. Вне всяких сомнений, шведские евреи не хотят прибытия в Швецию еще большего числа евреев. Они очень здесь хорошо устроены, у них нет проблем с антисемитизмом, и их весьма беспокоит то, что дальнейший приток евреев может стать для них не только бременем, но и создаст в стране «еврейский вопрос». Соответственно, они очень заинтересованы в решении проблемы спасения евреев, но лишь постольку, поскольку это не повлечет переезда их в Швецию»[13] .
Выбор кандидатуры для миссии в Будапешт сначала пал на Фольке Бернадота[14] , родственника короля и президента Шведского Красного Креста. Шведское правительство с таким назначением согласилось, но по причинам, так и оставшимся неизвестными — возможно, из-за немецкого вето, — правительство Венгрии принять Бернадота не захотело. Поиски возобновились, и на этот раз Лауер назвал имя своего младшего партнера по бизнесу Валленберга. Раввин Эренпрейс отнесся к нему скептически. Он считал Валленберга легковесной фигурой, человеком слишком молодым и неопытным. Лауер настаивал: его младший партнер был как раз тем, кто нужен. Он не только сообразителен, энергичен, смел и способен к состраданию, но и носит известную фамилию.
Прежде чем принять решение, Ольсен решил узнать о Валленберге побольше. 9 июня Лауер организовал их встречу; она началась в семь вечера и за разговорами продлилась до пяти следующего утра. К этому времени Ольсен принял решение: он нашел нужного человека.
Следовало также получить одобрение кандидатуры со стороны посла Джонсона. Он и Валленберг встретились через несколько дней: впечатление Джонсона оказалось не менее благоприятным. Затем вопрос о назначении передали шведскому правительству. В принципе, отправить специального представителя в Будапешт и снабдить его дипломатическим прикрытием шведские власти уже согласились и возражений против назначения Валленберга не имели. 13 июня его пригласили на встречу в МИД. Тем не менее, быстро уладить дело не удалось.
Несмотря на давние дипломатические традиции своей семьи, к бюрократии Валленберг относился со здоровым скепсисом и традиционным дипломатическим процедурам доверял мало. В любом случае бумажной волокитой и протоколом он решил себе руки не связывать. Чиновники из МИДа, которым он дал понять свое отношение к дипломатическим формальностям, были шокированы: 130 лет, в течение которых Швеция проводила политику нейтралитета, воспитали в их среде особо осторожный и протокольно-формальный подход к делам. И хотя Валленбергу не терпелось начать работу, он чувствовал, что, не располагая особыми полномочиями, выполнить достойно ее не сможет. Поэтому он выставил со своей стороны девять условий, обсуждение которых продолжались между ним и МИДом четырнадцать дней.