- Старина Брас свое дело делал неплохо, верно я говорю?
- Мы с Брасом оба так считаем, - вставила Миртл; во все время разговора она раскачивалась в качалке и безмятежно жевала резинку, - прошлый год раза два мы уж думали, Браса сплавят в команду поплоше. Помню, перед игрой он мне говорит: "Ну, говорит, старушка, чует мое сердце, коли я нынче не отобью мячей, двинемся мы с тобой в путь-дорогу". - "Куда, говорю, двинемся"? А он мне: "Я, говорит, не знаю, куда, а только пошлют они меня подальше, коли не будет мне удачи, уж чует мое сердце: нынче или никогда!" А я гляжу на него, - все так же безмятежно продолжала Миртл, - и говорю: "Так ты, говорю, чего от меня хочешь? Приходить мне нынче или не приходить?" Он вообще-то, знаете, не любит, чтоб я там была, когда он мяча не отобьет, говорит, от этого ему и невезенье. А тут поглядел он на меня, вижу, вроде призадумался, а потом враз решился и говорит: "Коли хочешь, говорит, приходи, все равно, мол, мне уж так не везло, хуже некуда, а может, пора бы этому делу перемениться, так ты, мол, приходи". Ну, я и пошла, и уж не знаю, я ли ему счастье принесла или еще что, а только тут-то ему и повезло, - докончила она, мирно раскачиваясь в качалке.
- Ясно, это она, черт меня подери, - усмехнулся Брас. - В тот день я взял три из четырех, да какие! Два шли точно в цель.
- Ага, - подтвердила Миртл. - Да еще кто эти мячи бил - самый быстрый игрок в Филадельфии.
- Это уж точно! - сказал Небраска.
- Я-то знаю, - безмятежно жуя, продолжала Миртл. - Я слыхала, ребята из команды после говорили, он так подает, будто мяч летит с самого заду, с галерки, невесть откуда, его и не видно, мяча. А Брас все ж таки увидал, или ему просто повезло, два верных мяча отбил, и подающему это не больно понравилось. Когда Брас второй мяч отбил, так он, подающий-то, до того озлился - ногами затопал, землю роет, ну прямо бык бешеный. Прямо совсем сбесился, - по обыкновению, самым безмятежным тоном договорила Миртл.
- Я такого бешеного отродясь не видал! - в восторге подхватил Небраска. - Я уж думал, он землю насквозь пробуравит, аж до самого Китая. Но это все равно. Миртл правду говорит. С того дня я и пошел в гору. Один парень мне после так и сказал: "Брас, говорит, мы уж все думали, тебя из команды вышибут, а теперь ты, стало быть, здорово укрепился". В этой игре всегда так. Я сам видал, Бэби Рут неделя за неделей ляпал все мимо да мимо, а потом вдруг пошел бить без промаха. И уж больше он вроде просто не мог промахнуться.
Четыре года прошло с тех пор. И вот двое друзей снова встретились, сидят рядом в несущемся поезде и торопятся узнать все новости друг о друге. Услыхав, почему Джордж едет домой, Небраска так удивился, даже рот раскрыл, а потом нахмурился, и на смуглом простодушном лице его выразилось искреннее огорчение.
- Ну что ты скажешь, - вымолвил он. - Очень сочувствую, брат. - Он растерянно помолчал, не зная, что сказать. Потом тряхнул головой. - Ох, она и здорово же стряпала, твоя тетка. Век не забуду! Помнишь, как она когда-то нас кормила - всю малышню со всей округи? - Он застенчиво улыбнулся Джорджу. - Вот бы мне сейчас ее печенья, я бы не отказался!
Правая щиколотка у него была забинтована, меж колен он поставил толстую палку. Джордж спросил, что у него с ногой.
- Растянул сухожилие, - сказал Небраска, - пришлось дать себе передышку. Вот я и надумал навестить своих. Миртл не поехала, ей нельзя мальчишку надо в школу снаряжать.
- Как они оба? - спросил Джордж.
- Они-то отлично, лучше некуда! - Небраска помолчал, улыбнулся (Джордж узнал в улыбке друга терпеливое мужество истинного чероки) и договорил: А я разваливаюсь, Обезьян. Меня ненадолго хватит.
Джордж не поверил - Небраске теперь было всего тридцать один. Но тот опять добродушно улыбнулся.
- Для бейсбола ото уже старость, Обезьян. Я начал в двадцать один. Я долго продержался.