При этом звуке котята очнулись и взволнованно бросились к убитому кролику, падая друг на друга в спешке и напряжении.
Маленький кот был первым в этом двадцатилапом клубке. Он бросился к кролику, но кошечки не отставали, лощина огласилась мяуканьем и пискливым рычанием.
Пока котята не успели растерзать тушку, кошка прогнала их, схватила испачканного кролика в зубы и затрусила к ручью. Она не хотела, чтобы котята устали. Когда её дети рядком последовали за ней, тяжёлые повороты молнии засверкали над холмами. Помедлив секунду, кошка припустила к логову. Собиралась сильная буря, а ей было тяжело бежать с кроликом в зубах.
Едва только котята влезли в логово и кошка пропихнула вслед за ними кролика, как загрохотало до самого горизонта. Казалось, что над ними разверзлись небеса.
Но буря не напугала котят. Они рвали кролика, привыкая к мясу. Потом приступили к более предпочтительной молочной пище, и пока сосали мать, та неторопливо расправлялась с добычей. При этом она слегка дрожала. Дробь, выбиваемая струями по сухому дереву, была почти оглушающей, молнии сверкали повсюду. Маленькая струйка воды, проникшая через щель в задней части логова, бежала по узкой ложбинке под кошкой и сосущими котятами и выливалась через лаз.
Когда кошка кончила есть, она вытолкнула остатки кролика и умылась, потом почистила спящих котят. Перестав дрожать, она улеглась в удобной позе и провалилась в глубокий сон. В конце концов, ливень шёл с успокаивающим шумом, а обитатели дупла спали в сухом, теплом, безопасном месте, где даже хорошо переждать бурю. Во всяком случае, так казалось.
Дождь шёл весь день и всю ночь. И когда утром следующего дня кошка высунулась из лаза и огляделась, она увидела, что только немногие камни виднелись над поверхностью воды. Кошка стала следить за потоком. Кружащаяся угрожающая вода была всего в нескольких дюймах от их дерева. Дождь ослабел, а потом и прекратился, и скоро вода отступила на несколько дюймов. Удовлетворившись тем, что её семейству не угрожает непосредственная опасность, кошка вернулась к котятам.
Однако беда была уже рядом. За холмом, чуть выше излучины ручья, доживали свой век две очень старые плотины бобров, к которым неслось подхваченное потоком толстенное бревно. Течение разогнало его, бросило на нижнюю плотину, и старое сооружение не выдержало. Огромные массы воды прорвались. Бревно развило бешеную скорость и с фантастической силой нагруженного товарного поезда врезалось во вторую плотину и буквально отшвырнуло её в сторону. Гигантский вал понёсся вниз по руслу, на пять или шесть футов превышая обычный уровень воды в реке. Это было устрашающее зрелище. Вода вышла из берегов и заливала долину вокруг реки, но даже разлив не ослабил разрушительную силу потока.
Кошка услышала приближение потока, потому что от грохота дрожала земля. Она схватила ближайшего котёнка — одну из кошечек — и бросилась с ней к лазу. Действовала она стремительно, но вода оказалась быстрее — с грохотом ударившись о скалу, снесла их корягу, словно ветку, как молотом ударила панически испуганную кошку-мать, вырвала у неё из пасти котёнка и унесла обоих навсегда.
Тем временем коряга билась и вертелась в ужасном шквале. Верхняя часть её, неделями сохнувшая на солнце, была удивительно плавуча, но другая сторона, поглощавшая влагу земли, на которой лежала, тянула вниз. Лаз и само логово оказались погруженными в воду. В этой подводной лодке лежали три утонувших кошечки, а внутрь полого корня, который служил прежде наблюдательным окошком для котят, втиснулся маленький кот, ещё живой, насквозь мокрый, испуганный сверх всякой меры, удивительным образом оказавшийся в том единственном месте, где ещё можно было дышать.