Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации очень мало».
Жуков тут же позвонил Сталину по телефону и доложил: — Я могу приказать завтра же начать наступление, но войска всех трех армий будут вынуждены начать бой почти без боеприпасов, так как их могут доставить на артиллерийские позиции не раньше вечера 4 сентября. Кроме того, мы не можем раньше этого времени увязать взаимодействие частей с артиллерией, танками и авиацией, а без этого ничего не получится. — Думаете, что противник будет ждать, пока вы раскачаетесь? Еременко утверждает, что противник может взять Сталинград при первом же нажиме, если вы немедленно не ударите с севера. Сталин явно был в гневном состоянии. Но в интересах дела — чтобы не допустить напрасных потерь и, главным образом, чтобы не ослабить наступление — Жуков настаивал на своем: — Я не разделяю эту точку зрения Еременко и прошу разрешения начать наступление 5-го, как было ранее намечено. Что касается авиации, то я сейчас же дам приказ бомбить противника всеми силами. — Ну хорошо, — согласился Сталин. — Если противник начнет общее наступление на город, немедленно атакуйте его, не дожидаясь окончательной готовности войск. Ваша главная задача — отвлечь силы немцев от Сталинграда и, если удастся, ликвидировать немецкий коридор, разделяющий Сталинградский и Юго-Восточный фронты. Там же, в штабе 1-й гвардейской армии, находился Маленков. В 3 часа ночи Сталин позвонил по телефону Маленкову и спросил, как готовятся к наступлению войска Сталинградского фронта. Маленков рассказал о той большой работе, которая проводится под руководством Жукова. Таким образом, Сталин действовал по принципу: доверяй, но проверяй. С самим Жуковым он говорить не стал, но через Маленкова все-таки проверил, как идут дела. Рано утром5 сентября наступление началось. После артиллерийско-авиационной подготовки двинулись вперед 1-я гвардейская, 24-я и 66-я армии. Но успеха они не имели. Противник отразил все атаки. 24-я армия даже не сдвинулась со своего исходного положения. Вечером позвонил Верховный: — Как идут дела? Жуков доложил: — В течение всего дня шли очень тяжелые бои. К северу от Сталинграда противник вынужден ввести в бой новые войска, переброшенные из района Гумрака. — Это уже хорошо. Это отвлекает противника от Сталинграда. — Наши части имеют незначительное продвижение, а в ряде случаев остались на исходных рубежах. — А в чем дело? — Из-за недостатка времени наши войска не успели хорошо подготовить наступление, провести артиллерийскую разведку и выявить систему огня противника, и поэтому, естественно, подавить ее не смогли. Когда же перешли в наступление, противник своим огнем и контратаками остановил его. Кроме того, авиация противника господствовала в воздухе и бомбила наши части. В этом докладе, я думаю, нетрудно уловить: Жуков сетует на то, что Сталин приказал переходить в наступление без должной подготовки. Он как бы говорит: «Я же предвидел, что успеха не будет, поскольку нет соответствующей подготовки». Но Сталин настаивал на своем: — Продолжайте атаки. Ваша главная задача — оттянуть от Сталинграда как можно больше сил противника. Повторные атаки армий успеха не имели ни 6-го, ни 7-го. Части только несли большие потери. 10 сентября, еще раз объехав части и соединения армий, Жуков окончательно укрепился во мнении, что прорвать боевые порядки противника и ликвидировать его коридор наличными силами невозможно. Об этом он доложил Верховному по ВЧ.