Ну что ж, кража этого тряпья станет фактически первым преступлением, которое Нестеров совершит в своей жизни. Кража во спасение. Нужно только дождаться, когда сгустятся сумерки. Только бы там не было собак!
От усталости, волнения и вечерней свежести его била крупная дрожь. Под кроной большой сосны Нестеров разделся и, старательно выжав одежду, вновь натянул ее на себя. Теплее от этого отнюдь не стало. Скорчившись на сухой хвое, обхватив себя руками, он принялся ждать наступления темноты…
* * *
В ту субботу Нестеров проснулся в своей квартире около двенадцати в очень дурном настроении. Накануне он здорово поругался с Ириной, настолько здорово, что далеко за полночь хлопнул дверью и добирался домой через весь город на частнике, содравшем с него аж двести рублей. Самое обидное, что повод для ссоры был абсолютно пустяшный. Нестеров отказался идти с ней на концерт какой-то «звезды»-малолетки, обладавшей высоким бюстом, длинными ногами и более или менее натренированной раскрывать рот в такт фонограмме. Иных достоинств «звезда», по убеждению Нестерова, не имела, и он искренне не понимал, для чего нужно тащиться в концертный зал и сидеть там битых два часа в жестком кресле, вместо того чтобы слушать ту же самую фонограмму, с удобством развалившись на диване.
Впрочем, положа руку на сердце, мяуканья этой «звезды» он не желал слушать ни в каком положении.
Конечно, излагать эти свои соображения Ирине напрямую было невозможно, поэтому Нестеров, придав лицу выражение глубокого огорчения, сообщил, что именно в этот день он непременно должен присутствовать на заседании исторического общества и вынужден будет лишить себя удовольствия созерцать прыжки и ужимки «звезды».
С Ириной они были знакомы уже больше года, их отношения развивались плавно и ровно в направлении официального брака, последние два месяца Нестеров фактически переехал к ней, появляясь в своей квартирке не чаще раза-двух в неделю. Даже его ноутбук — основной рабочий инструмент вне места службы — занял постоянное место в нише выдвижного столика «стенки». Нестеров полагал, что Ирина достаточно хорошо его изучила, чтобы прощать мелкие минусы характера, но на сей раз ее реакция была неожиданно бурной. Она начала говорить, что, если один человек не уважает интересы и привязанности другого, не может быть и речи о настоящей духовной близости. Нестеров попытался вначале отделаться шуткой, заметив, что на примере творчества любимой Ириной «звезды» о духовности говорить как-то сложно, но именно этот пассаж разгневал Ирину окончательно. Тон разговора резко повысился, а спустя короткое время превратился в банальную семейную ссору с перечислением того, когда и как именно Нестеров Ирину не уважал.
В какой-то момент Нестеров сообразил, что сейчас лучше всего уйти, дав возможность кипящим страстям остыть естественным путем. Что и сделал молча и быстро. Только жаль, не захватил с собой ноутбук.
Он проснулся около двенадцати, разбуженный звонком в дверь, и был этим очень недоволен, потому что совершенно не выспался. Предположение, что это пришла мириться Ирина, он отверг без рассмотрения: такое она могла себе позволить не раньше чем после трехдневной паузы. Хотя, конечно, надежда на подобный финал оставалась. Но это действительно была не
Ирина. В дверной глазок Нестеров увидел незнакомое мужской лицо.
— Кто?
— Нестеров Олег Сергеевич?
— Да.
— Откройте, пожалуйста. Это уголовный розыск.
Нестеров удивился, но не испугался. Он точно знал, что милиция к нему не может иметь никаких претензий. Не боялся он и того, что под видом сотрудников милиции в его квартиру ворвутся бандиты и грабители, вовсю орудующие в Москве. Красть у него было, в сущности, нечего.