С одобрения Субботина он вывел ее в коридор и усадил на скамью, где в ожидании своего часа томилась еще одна посетительница.
– Пусть она с Татьяной пообщается, – сказал он начальнику, вернувшись в кабинет. – Она девка толковая, языкастая. Я ее еще утром проинструктировал.
– Если сейчас не «развалим», то козырять больше нечем. Придется ее отпускать. Время уже позднее, а у нее ребенок, – напомнил тот.
Ковалев от досады махнул рукой, закурил и встал около окна. Так, в полной тишине, они дожидались результатов взятого Ими тайм-аута. Минут через сорок начальник розыска взглянул на часы и вышел из кабинета.
Верочка с опущенной головой сидела одна, перебирая в руках носовой платок.
– Можно с вами поговорить? – упавшим голосом спросила она, увидев Ковалева, но тот прошел мимо.
Он спустился на первый этаж, где его дожидалась Татьяна – инспектор паспортно-визовой службы.
– А ведь бабуля ваша чистую правду донесла. Я уверена, что они его «заказали», – сообщила она, как только Ковалев переступил порог ее кабинета.
– Та-ак, – протянул он, усаживаясь. – Тогда давай-ка все по порядку.
– Сначала она молчала, а затем принялась вас честить, – стала объяснять Татьяна. – Я, естественно, поинтересовалась, чем вы ее обидели. Сказала, что грозятся мужа за границей оставить. «За что же ему такое счастье подвалило?» – спрашиваю. Тут она как начала взахлеб про бомжа рассказывать, про Толика Филимонова, про штрафы какие-то. Видимо, держалась, держалась, а потом все наружу вырвалось. Хотелось кому-то выговориться.
– Легенду свою изложила? – спросил Ковалев.
– Как вы научили, так все и преподнесла.
– Поверила?
– Она, мне кажется, в таком состоянии, что всему готова поверить. Только за соседей трясется. Пришлось убеждать, что люди вы порядочные и ее не подставите. Берите ее, Игорь Васильевич, она вам сейчас все выложит, – посоветовала Татьяна.
– Танюша, ты умница. Придется тебя к ордену представить, – обрадовался Ковалев. – По правде сказать, мы с начальником уже ни на что не рассчитывали.
– Какой там орден! Зарплату бы в срок давали и пайковый выплатили, а то надоело у родителей в долг просить.
– Тогда мы тебя вместо ордена представим к досрочному получению зарплаты, – пошутил Ковалев.
Он поблагодарил Татьяну за помощь, быстро поднялся на второй этаж и пригласил Верочку в кабинет.
– Полагаю, вы нам решили истину поведать? – спросил ее Ковалев и незаметно подмигнул начальнику.
– Да, – упавшим голосом ответила Верочка, – только сначала в пароходство позвоните.
Почувствовав развязку. Субботин с готовностью откликнулся на ее просьбу, набрал номер дежурки и несколько минут побеседовал с высоким «пароходским начальством».
– Довольны? – спросил он, положив трубку.
– Теперь да, – с облегчением выдохнула Верочка.
– Тогда приступим, а то вас, наверное, дочка заждалась.
– Да, да, конечно, – с удивительной готовностью и поспешностью, согласилась она, как будто после принятого для себя решения испугалась, что ее откажутся слушать.
Если бы не было заявления Клары Митрофановны и реального «глухаря» по факту убийства Серебрякова, то после всего услышанного сыщикам впору было бы рассмеяться над такой нелепицей. Однако, с учетом имеющихся улик, это внешне походило на правду, и необходимо было предпринимать дальнейшие практические шаги.
– Сколько, вы говорите, голосовало? – уточнил Ковалев.
– Тридцать два человека, но двое против убийства. Наверное, Александр Ильич и профессор. Некоторые воздержались, но деньги внесли, – пояснила Верочка.
– М-да. Тридцать организаторов преступления, а все остальные, кроме несовершеннолетних, за укрывательство. Плюс одна свидетельница. Столько в изолятор не поместится, – прикинул Ковалев.