Но, как говорят, после драки кулаками не машут. Теперь нам надо либо работать вместе, либо...
— Вы хотите сказать, что я... — Галицкий положил на стол свои огромные кулаки.
— Я ничего не хочу сказать, уважаемый Эдуард Пантелеймонович. Прошу вас внимательно следить за моей правой рукой. — Серошапка вдруг сильно стукнул указательным пальцем по краю стола. — Видите — раз... два... Стукну третий раз — и вас не будет...
Галицкий убрал кулаки со стола, откинулся на спинку стула. В глазах его появились насмешливые искорки.
— Как вас величать? — спросил он. — Забыл я...
— Дмитром Семеновичем.
— Так вот что, Дима, — пренебрежительно улыбнулся Галицкий, — иди ты...
Серошапка этого не ожидал. Захохотал, обошел стол, сел на его краешек и подал Галицкому руку.
— На, Эдик, держи, — сказал примирительно. — Вижу, ты свой человек, и мы сработаемся.
Галицкий пожал руку Серошапке без энтузиазма.
Думал: сколько им будет стоить этот желторотый?
Впрочем, прикинул, не так уж и много — ведь в нем нет ни цепкости Пруся, ни такого знания тонкостей дела, ни прусевского аппетита... Что бы там ни было, а то, что Прусь отошел в иной мир, — обстоятельство очень положительное.
«Хапуга проклятый!» — чуть не вырвалось у Галицкого, но он овладел собой и посмотрел на свое новоиспеченное начальство любезнее. «Юный друг мой, — подумал он растроганно, — мы будем подкармливать тебя. Ты будешь благодарен, а нам... Нам делать свое...»
— И правда, Дима, — повеселел он, — что нам делить? Лишних двадцать рублей в месяц? Как-нибудь и без них обойдусь. Они тебе нужнее. У тебя дело еще молодое, а нам, старикам...
— Старый черт! — Серошапка хлопнул его по плечу. — Три года разницы, а уже в монахи записываешься. — Он что-то еще говорил, а Галицкий мысленно прикидывал: во-первых, не следует баловать этого желторотого — сотен пяти в месяц, кроме зарплаты, ему вполне достаточно. Лишь бы только не мешал...
Может, и хорошо, что начальником цеха поставили этого слепого котенка. Всегда можно свалить на него вину.
А он и рад будет: пятьсот шайбочек с неба упало...
Вдруг что-то важное дошло до сознания Галицкого, и он насторожился.
— Что вы сказали? — переспросил.
— Как дела с договорами на сбыт нашей продукции? Ведь уже май, и если прозевать это дело...
У Галицкого вдруг кольнуло под ложечкой. Договоры о поставках — святая святых его и Григория Котляра — помощника мастера. Они не позволят, чтобы этот выскочка совал туда свой нос.
Ответил с деланным равнодушием:
— Прусь был хороший хозяин и вовремя заботился о сбыте продукции Эти операции поручал мне и Котляру, — солгал он О том, что Прусь брал почти половину договоров на себя, решил умолчать. — У нас есть определенный опыт и связи. Цех будет работать на полную мощность. План выполним и прогрессивку получим, — заверил он.
— Хорошо, выясним... — Серошапка вернулся на свое место. Выдвинул и задвинул ящик стола, переложил какие-то бумажки Сказал, будто речь шла о мелочи: — В крайнем случае я могу договориться с одним из южных комбинатов о поставке пятисот или шестисот тонн яблочного пюре ..
Галицкий даже попятился.
— Скольких? — переспросил.
— Тонн пятисот, а может, и больше... — Серошапка сделал вид, что разглядывает что-то в ящике. И так, не глядя на Галицкого, знал, какой удар нанес ему сейчас. "Я тебя, мерзавца, насквозь вижу, — торжествовал он. — А ты думал меня голыми руками взять?
Интересно, как теперь запоешь?"
Но Галицкий, оказалось, был достойным партнером...
— Тогда придется поработать... — задумчиво произнес он. И прибавил с энтузиазмом: — Зато план перевыполним. Возможно, переходящее знамя получим!
— Первое место в области завоюем! — поддержал его Серошапка. — Мы с вами еще прогремим!
«Как бы не загреметь...