Таких девушек в Москве было немного, поэтому на нее повсюду обращали внимание. К семнадцати неполным годам она привыкла к красноречивым взглядам мужчин. В любви она разочаровалась после истории с Колей Ступиным. Он оказался не тем, за кого она его принимала. Кое-как окончив школу, увлекся частным предпринимательством и теперь целыми днями ошивался на Арбате. Спекулировал он чем попало: книгами, шмотками, косметикой и даже слегка наркотиками. При Настеньке он состоял как бы в прислуге. Совершенно его от себя отлучить у нее не хватало духу. Любые мелкие поручения он выполнял молниеносно и безукоризненно. Однако иногда на него накатывало, и он капризно требовал, чтобы она с ним переспала. Настенька его жалела, самолюбивого и беспомощного, и никогда на его дурацкие требования не отвечала грубо. Лишь намекала, что не способна принадлежать человеку, который мечтает стать менеджером и с наглым видом сидит около груды барахла, разваленного прямо на асфальте.
Алешу она заметила издали, что-то в его походке Настю насторожило, и она сделала крюк, чтобы пройти стороной. Это ей не удалось. Алеша, будто споткнувшись, перегородил ей путь. Когда она подняла на него глаза, ему почудилось, что глыба апрельского льда сорвалась с крыши и шмякнулась ему на темечко. По ее взгляду он сразу понял, что времени для знакомства у него в обрез.
– Давай провожу до автобуса, раз уж ты так спешишь куда-то, - предложил он.
– Проводи свою бабушку, - мягко ответила Настенька. - Ко мне подойдешь, когда протрезвеешь.
– Я не от вина пьян, от волюшки. Тебя как зовут? Ты в том доме живешь?
Перед ней он чуть ли не весь тротуар сумел загородить. Настя сделала пальчиком предостерегающий жест.
– Пропусти! По-хорошему прошу!
– Ай-ай! Привыкла, что уступают?
В следующую секунду с неожиданной сноровкой она дала ему подножку, пихнула, и Алеша вылетел на мостовую - под колеса резвому «жигуленку». Еле-еле успел вывернуться, перекатился на тротуар, но в грязи извалялся изрядно. Грациозная девичья фигурка уже шагах в десяти покачивалась, продолжала движение к автобусной остановке. Алеша отряхнулся и побрел за девушкой. Догнал на остановке.
– Автобусы теперь редко ходят, - обратился к ней сочувственно. - А раньше, помню, ходили чаще. Когда я был молодым.
Настенька на него не смотрела: ее профиль в светло-пепельных завитках был прекрасен. Глухое волнение испытал Алеша, любуясь ею. На остановке, кроме них, никого не было. В этот послеобеденный час они оказались как бы в пустыне.
– Может быть, тебе не нравится, что я в грязных штанах? - спросил Алеша.
– Ненавижу смазливых бандитов с продувными рожами, - призналась Настенька.
– Если сидел, не значит, что бандит. В тюрьмах полно честных людей. Бандиты как раз большинство на свободе. И зачем ты меня толкнула? Я чуть не погиб под колесами. Кто же из нас выходит бандит?
– Лучше держись от меня подальше, - посоветовала Настя как бы сама себе. - Я лакомый кусочек, да не для тебя.
– Ошибаешься. Я беру все, что пожелаю.
– На мне выйдет осечка.
– Так ты в себе уверена?
– Твои девушки, парень, в барах на Калининском. Ты адресом ошибся. Я не из вашей компании.
– В бары не ходишь?
Автобус скользнул к остановке, Настенька в него поднялась, а Алеша остался на асфальтовом пятачке. Он не захотел с ней дальше поехать. Это и в голову не пришло. Слишком сильно пекло в груди. Может быть, он там что-то повредил, когда навернулся на мостовую. Классная деваха, подумал он. Как бы половчее опрокинуть ее на спинку. Он не сомневался, что скоро встретит ее опять…
Настенька в автобусе не купила билет. Ее тут же ухватила за локоть пожилая тетка-ревизор.