— Дело в том, что вчера почти так же неожиданно, как и ваша дочь, сменили место своего пребывания еще два человека. Мне их имена неизвестны, естественно, но их хорошие знакомые почему-то убеждены, что вы можете помочь этим двум людям вернуться. И тем самым, конечно/поможете возвратиться домой Маше и Жене.
— Понятия не имею, о ком идет речь, — заявил Максимов. — Я в основном занимаюсь торговыми операциями. Может, вам следовало в милицию обратиться?
— Еще раз замечу, — виновато произнес Веня, — я только передаю то, что мне сказали. Наверно, у этих людей были основания для того, чтоб обратиться к вам. Конечно, они просили, чтоб вы как можно скорее отреагировали на мое сообщение. Их очень устроило бы, если б все урегулировалось в течение этой недели. Они просили передать, что с вашей дочерью и внуком обращаются очень вежливо и корректно. Наверно, излишне напоминать, что если за упомянутую неделю соглашение не будет достигнуто, то обращение может измениться. — Скажите, Вениамин, — криво усмехнулся Максимов, хотя ему, вообще-то, было невесело, — вы случайно не Институт международных отношений заканчивали? У вас в речи некие дипломатические нотки проскальзывают.
— Я областной институт культуры закончил, — признало Веня, — по специальности руководитель хорового коллектива. А нынешняя жизнь — она быстро дипломатии учит… — У вас все? — спросил Максимов.
— Практически все, — кивнул Веня, — за исключением еще двух пунктов.
Люди, которые послали меня, просили вас предупредить, чтобы вы воздерживались от всяких односторонни действий. Это может негативно сказаться на положении Маши и Жени. Ну, и последнее. Поскольку вам, наверно, нужно будет с кем-то проконсультироваться, навести справки и так далее, то ответа от вас ждут завтра, в 18.00. Позвоните 77-55-33 — запомнить легко. Телефон сотовый, нигде не зарегистрирован и вообще как бы не существует. Условитесь о месте и времени следующей встречи. Но уже не со мной, естественно, а с более компетентными людьми. На этом деловая часть нашей беседы завершена. Можем поужинать…
— Благодарю вас, — сказал Кирилл Петрович, — но, к сожалению, я не голоден. Могу возместить вам расходы и откланяться.
— Насчет расходов можете не беспокоиться. Я никак не пострадаю материально. Жалко, если все эти блюда пропадут…
— Пригласите любимую девушку! — процедил Максимов и вышел.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
В нескольких десятках километров от Москвы, посреди невысоких лесистых холмов, прятался некий поселок, внешне очень похожий на дачный. Разумеется, не на тот, где живут шестисоточники, посвящающие весну, лето и осень трудам по выращиванию фруктов, овощей и корнеплодов, а на элитный, то есть окруженный солидным внешним забором и охраняемый не хуже, чем стратегическая база.
Когда-то, на заре российской демократии, «борцы с привилегиями» жутко шипели на коммунистов по поводу того, что они, провозглашающие с трибун «Мир, труд, свобода, равенство и братство всех народов», живут себе припеваючи за этими заборами, под охраной кагэбэшных церберов из 9-го управления. И это в то время, как народ выстаивает очереди за водкой и колбасой! Потом, когда демократия — правда, при отчаянной поддержке генсека ЦК КПСС! — одержала победу над недостроенным коммунизмом, визг по поводу привилегий мигом прекратился.
Демократы стали поспешно переселяться в элитные поселки, окруженные все теми же заборами и охраняемые все теми же церберами. Возможно, потому, что очередей за водкой и колбасой не стало, равно как и денег у трудящихся.